Я вскинул руку, останавливая ее на подлете. Некоторым, может, и нравилось показывать женщине свои дурные стороны, но я был не из таких.
Может быть, потому, что стороны эти были слишком неприглядны для глаз маленькой леди.
– Эштон…
– Стой. Потом, Дженнифер…
– Но Э…
– Я сказал… потом, – добавил в голос металлических ноток. – А сейчас уходи. У нас с графом Арундейлом есть немало тем для беседы…
Нужно, чтобы сейчас она сбежала, а потом разберемся…
– Но я…
Ох, непонятливая ты моя любовь!
– Дженифер, я не готов с тобой говорить. Иди.
В бездонных как омуты глазах Дженнифер стояли обида и непонимание, но она послушалась, подхватив юбки и почти убежав с террасы.
Я дождался, пока торопливый перестук каблучков утихнет совсем, а потом, многообещающе усмехнувшись, аккуратно задернул плотную портьеру в коридоре и прикрыл дверь.
– Какие приготовления к мужскому разговору, – хмыкнул Арундейл, неторопливо снимая свой камзол и аккуратно закатывая рукава рубашки.
– Мне, в отличие от вас, свидетели не нужны…
Интересно, с кем он договорился? Чтобы компания леди и лордов в нужное время оказалась в нужном месте и не оставила бы Дженнифер Риверс выбора.
– Не стыдно за грязные методы, граф? – с холодной усмешкой поинтересовался я.
– Я не поклонник таких грубых ходов, но маленькая строптивая леди не оставила выбора, – лениво повел плечами Арундейл. – И не стоит меня совсем уж клеймить, Эштон Ройз… хотя бы потому, что мы с вами одного поля ягоды.
– Не проводите параллелей…
– Да вы что? – откровенно развеселился Рафаэль Харрисон и, подавшись вперед, спросил. – Скажете, что вы менее меня заинтересованы в этой девушке?
– У нас с вами разные причины интереса. Мне нужна сама Дженнифер…