Все же отцу много лет, и он может помочь советом. Папа слушал молча, иногда недовольно поджимая губы, но не перебивал. А я с каждым словом вновь ощущала боль и предательство. Хотелось заплакать, но я сдерживалась. Нельзя показывать свою слабость.
– Если бы она сказала, что просто не могла меня воспитывать, я бы поняла, – попыталась донести мысль до папы. – Но она просто отказалась от меня. Ей была важнее карьера!
– Дорогая, – вздохнул он, глядя на меня. – Когда мы встретились с твоей мамой, она была молодой, с огромными амбициями, и желала покорить этот мир. Мы оба виноваты в том, что так случилось. Любовь нагрянула внезапно, и получилось то, что получилось. Я не оправдываю ее, но понять могу. В тот момент ей было важно доказать всем, на что она способна.
– Но зачем вообще было меня рожать?
– Потому что так правильно. Тебя ведь не отдали в приют, а принесли мне. Конечно, я тоже не самый лучший отец, так как передал на воспитание няням. Но в то же время государственные дела не могли мне дать возможность больше времени проводить с тобой.
– Я тебя не виню, – заверила его, сев поближе и обняв. – Ты сделал все, чтобы я выросла самостоятельной и сильной.
– Да, – улыбнулся он. – Жаль, что Франческа с тебя пример не берет.
– У каждой из нас есть свои плюсы и минусы, – встала на защиту сестры. – Она просто нуждается в твердой руке.
– Согласен. Надеюсь, что на отборе найдется достойный кандидат, – подмигнул мне папуля. – А насчет матери решать только тебе. Но попробуй поставить себя на её место. В любом случае ты моя дочь, и я поддержу любое твое решение.
– Спасибо, – искренне улыбнулась я, поцеловав его в щеку и вставая с дивана.
– Ты в любой момент можешь прийти ко мне, – заверил он.
Кивнув, направилась к себе. Правда, на полпути поняла, что мне необходимо спустить пыл, так как нервы были натянуты до предела. Сообщив Давиду, что через десять минут отправлюсь на тренировочный полигон, зашла в комнату и попросила Лину достать мой костюм. Несколько лет назад мне разработали специальный костюм для тренировок, состоящий из облегающих черных штанов, поверх которых надевалась юбка до щиколоток с разрезами по бокам, чтобы не ограничивать движения. Темная кофта с коротким рукавом, а также куртка на случай прохладной погоды. Быстро сменив одежду, пошла тренироваться. Не знаю, поможет ли мне это, но попытаться стоит. Иначе я сорвусь, и кто-то может пострадать. Быстро пробежав по лестнице, обогнула нескольких служащих и вышла через потайную дверь, которая вела в нужное мне место. Вообще, площадка для тренировок армии была огромной и располагала множеством тренажеров, полосой препятствий и даже своего рода озером, где стражи оттачивали свое мастерство в любых погодных условиях. Я выбрала метание ножей. Не могу сказать, что преуспела в этом, зато для спуска пара самое то. Давид с парой ребят из личной охраны уже обосновались на скамье, а также принесли набор ножей. Кивком поблагодарив их, забрала оружие и направилась к мишеням, которые находились чуть в стороне. Нацепив пояс с ножами, на пару мгновений закрыла глаза, чтобы собраться с мыслями, а потом стала метать оружие. Но то ли день сегодня не мой, то ли давно не занималась, но большая часть ножей оказалась на земле, не долетев до цели. Я все никак не могла сконцентрироваться. Мысли уходили к матери и её словам. Я злилась. А злость – плохой советчик в любых делах. Поняв, что толку сегодня не будет, решила уйти к себе. Давид забрал набор, не сказав ни слова. Оказавшись в комнате, переоделась в простое платье и, взяв книгу в руки, решила почитать. Но через пять минут бросила это дело. До ужина оставалось еще около часа, поэтому немного подумав, решительно направилась в сторону своего укромного места. На город постепенно опускался вечер, зажигая огни и заставляя меня с замиранием смотреть на это сверху вниз. Было очень красиво. Вот так, сидя на лавочке и завернувшись в плед, я стала думать, как поступить.
Папа попросил меня встать на место матери. Я попыталась и поняла, что выбрала бы ребенка. Но это я, а не она. Мне же было обидно и горько слышать те слова, что она сказала. Карьера! Неужели должность оказалась настолько интересной? Тогда зачем сейчас ворошить прошлое? Ушла бы спокойно и никого не трогая. Зачем ей мое прощение? Разве оно что-то изменит? А-а-а… как же я устала от недосказанности и вранья. Как мне поступить? Простить? Не знаю. Боюсь, такой поступок я не смогу забыть и понять. Конечно, её стоит поблагодарить за то, что она дала мне жизнь. Но это не перекроет все остальное. Помню, лет до шести я мечтала о том, что она появится на пороге, обнимет меня и скажет, что все хорошо. Что она вернулась навсегда. Но проходили годы, я взрослела, и стала понимать – это всего лишь мечты.
– Вот вы где, – послышался голос Винсента, заставляя меня поднять глаза. – Вы плакали? Что случилось?
– Вам показалось, – отмахнулась я, вытирая слезы. – Зачем вы меня искали?
– Нет, просто вышел подышать воздухом, – соврал он, пристально разглядывая меня. – Так может скажете, что случилось? Неужели разговор с матерью так вас огорчил?
– Послушайте, граф, – рыкнула я, вскочив с лавки и задирая голову вверх, так как он был выше. – Мои отношения с матерью вас совершенно не касаются. Не советую лезть туда, куда не следует, – с этими словами я поспешила уйти. Но следующие его слова меня остановили.
– Странно. Значит вам можно рушить чужие жизни, а мне нет?
– Простите? – обернулась к нему. – Я не понимаю, о чем вы.
– Неужели? – горькая усмешка коснулась его губ. – Вы разрушили мою жизнь и даже не помните об этом? Забавно.