Я снова дернулась, но он держал крепко. Да и сил у меня уже не было.
– Мне проще вколоть сыворотку, чем представить ее у тебя в крови, – объяснил Лестер. – Терпи.
Игла вошла под кожу где-то в районе бедра, и боль от нее была самая настоящая. Я скрипнула зубами. Лестер медленно давил на поршень шприца, продолжая держать меня. На тонких губах играла привычная полуусмешка, но глаза смотрели озабоченно.
– Я тебе… – выдохнула я, чувствуя, как жар прокатывается по телу. – Затолкаю эти иголки… в…
Он прижал ватку к месту укола и улыбнулся своей самой обворожительной улыбкой.
– Обещаешь?
Я откинулась на траву. Меня как будто качали горячие волны. А на небе замерли облака. Просто остановились. Так странно.
– Урок по мироведению номер один: если ты пытаешься убить живое существо, оно попытается убить тебя в ответ, – сказал Лестер откуда-то издалека. – Ватку держи.
Я не глядя перехватила ватку. Тело била крупная дрожь, но, кажется, уже не от яда, а от пережитого страха. Я глубоко вздохнула. Я не умру. Не умру.
– А волосы у меня, между прочим, настоящие. – Лестер щелкнул пальцами, и мир снова пришел в движение. – Можешь как-нибудь проверить.
– Что проверить, Сережа? – неуверенно спросила мама. – Что здесь не водятся гадюки?
– Именно, – подтвердил он и встал, отряхивая свои безупречно белые брюки. – Сколько живу – ни одной не видел.
* * *– Времени у тебя пятнадцать минут.
Антон стоял рядом со мной у подъезда и ждал, пока введу код. Код я не помнила и сделала единственное, что пришло в голову: набрала в домофоне номер нашей квартиры.
Мама ответила почти сразу.
– Алло?
Блин. Об этом я не подумала. Как без голоса сказать «Привет, это я»?
– Я ваш участковый, – уверенно отрапортовал Антон. – Никифоров Петр Сергеич. Мы нашли вашу дочь.
Я вытаращилась на него.
– Вера? – растерянно переспросила мама. – Уже вернулась! Сейчас. Открываю.