Невозмутимый камердинер бесшумно вошел в спальню, неся поднос с похмельным зельем, а попросту рассолом, приправленным мятой и базиликом.. Поставив его на край кровати, он замер, ожидая дальнейших распоряжений.
Рейнард в несколько глотков осушил кружку и опять откинулся на подушки, ожидая, когда зелье подействует. Выждав, когда в голове проясниться, он подал знак слуге раздернуть шторы. Солнечный свет, хлынувший в спальню, показался возмутительно ярким.
- Который час, Гийом? - осведомился герцог, прикрывая глаза.
- Четверть десятого, монсеньор.
- Вот как? - Рейнард приподнял тяжелые веки и взглянул на часы. Словно в ответ, минутная стрелка вздрогнула, указывая на цифру три. В этот же момент ворота над циферблатом распахнулись, и оттуда выехала деревянная птица. Каркнула и снова скрылась в недрах механизма.
- Действительно, четверть… - герцог еще раз взглянул на циферблат. - Десятого…
- Да, монсеньор. Изволите завтрак в постель?
- Пожалуй.
Рейнард снова откинулся на подушки. Голова кружилась, а к горлу подкатывала тошнота. Он нахмурился, пытаясь понять, как он напился до такого состояния. В памяти всплыл вышитый батист, стройные ноги взлетающей вверх девушки, округлые ягодицы…
Тело напряглось,бурно реагируя на воспоминания о несостоявшейся ночи страсти. Рейнард недоуменно хмыкнул, удивляясь подобной реакцими. в конце концов, он давно не мальчишка, чтобы возбуждаться при виде симпатичной попки, но округлые ягодицы все еще будоражили воображение.
Герцог л’Армори шумно выдохнул и, решительно откинув одеяло, отправился в ванную комнату.
Прохладная вода усмирила тело. кровь прилила к голове, заставляя вспомнить о делах насущных. за этим занятием его и застал камергер, принесший завтрак.
- Монсеньор! - поставив поднос на прикроватный столик, верный слуга поспешил к своему господину. как раз вовремя, чтобы подать огромное полотенце.
Рей мотнул головой, по-звериному отряхнулся и только потом обернул бедра мягкой тканью. В голове все еще шумело и он который раз проклял себя за то, что магичил основательно набравшись. Девица и сама могла слеветировать в окно, она ведь училась вместе с Полетт в академии магии. Хотя, если она училась так же, как и Полетт, вряд ли знала хотя бы одно заклинание.
Этим вполне можно объяснить ее желание продать себя в обмен на оплату обучения. Вполне возможно, Полетт, зная, что у них в гостях будет великий инквизитор, вместе с подругой спланировали все, чтобы попытаться охмурить его. Рейнард скривился. Женщины не учли только одного: он никогда не шел на поводу и всегда сам выбирал себе любовниц. С этим, отринув мысли о соблазнительных ножках институтки, так он прозвал ночную девицу, герцог л’Армори принялся за завтрак.
Часом позже он, тщательно выбритый и подтянутый, сел в карету. Лакей захлопнул дверцу, кучер сразу же хлестнул вожжами, и пара гнедых троттетов двинулись вперед.
Герцог откинулся на подушки, наслаждаясь пусть и недолгой, но прекрасной поездкой. Лошади были его слабостью и гордостью. Конюшни герцога л’Армори славились на всю страну и Рейнард лично отбирал коней, зачастую платя баснословные суммы. Хотя именно эта пара обошлась ему недорого - Рейнард купил ее у виконта ле Руа, который совсем недавно проиграл все состояние в карты и распродавал имущество.
Карета остановилась, герцог л"Армори моргнул, прогоняя неудобные воспоминания и вышел. Небрежно кивнул
- Доброе утро, монсеньор!
- Ваша светлость, доброе утро!