На лице мадам Клодиль проступили красные пятна. Это было заметно даже в слабом свете едва поднявшегося над горизонтом солнца да пары не погашенных еще свечей.
– Это угроза?
– Нет, – пожала плечами я. – Просто я ставлю условие, которое вам очень легко выполнить. Ответ на элементарный вопрос против всей моей будущей судьбы. Разве это высокая плата?
Я обязана была знать. Почти ничто не имело сейчас большого значения: ни гнев наставницы, ни утраченный шанс на свободу, ни даже вновь замаячивший в перспективе мистер Годфри. Но мне необходимо было выяснить, имел ли Этьен отношение к появлению мадам Клодиль на постоялом дворе. Если именно он сообщил обо мне в пансион, то можно – как там говорила Амелия? – утопиться в пруду. Если же виноват Рейнард, это еще можно пережить. Тем более не исключено, что он действовал из лучших побуждений, искренне считая, что побегом проблемы не решить.
Директриса колебалась, но недолго.
– Хорошо, – сдалась она наконец. – Мне, конечно, совершенно не нравится ваше поведение. Но писать эссе о послушании и уважении к старшим вы будете по приезде в пансион.
Со стороны кровати раздался нечленораздельный утробный звук, заставивший меня всерьез подумать, что Амелия все-таки кинется за ружьем.
– Вы написали о месте своего пребывания вашей подруге, Лизетте, – продолжала мадам Клодиль, ничего не подозревая о грозящей ей опасности. – А она, как ответственная и послушная девушка, известила меня.
Мои глаза расширились в недоумении, рот сам собой раскрылся, и вещи я собирала в задумчивом молчании, стараясь не замечать многозначительного фырканья Амелии. К ружью моя единственная, как оказалось, подруга все-таки не притронулась.
Глава 13
Возвращение в пансион
Пансион встретил нас тишиной, запахом отсыревших стен и полутьмой, характерной для пасмурных дней. Свечи были дороги, и в коридорах их жгли только вечером. Занятия уже начались, так что эхо не подхватывало ни оживленных голосов, ни цоканья каблучков – не считая, конечно, наших.
В этот день нас милостиво освободили от занятий. Мы много часов провели, трясясь в карете, и лично я, несмотря на то что большую часть поездки продремала (а может быть, именно поэтому), чувствовала себя сейчас совсем разбитой. Впридачу меня еще и сильно укачало: не следовало, наверное, пускаться в путь на голодный желудок, да к тому же после ненароком принятого яда.
Каждой клеточкой своего тела ощущая любую неровность дороги, я лишь плотно сжала губы и выпрямила спину, чтобы не позволить мадам Клодиль увидеть мою слабость. И только Амелия обеспокоенно косилась в мою сторону: видимо, понимала, что для меня, в отличие от сбежавшей игуаны, нехарактерен зеленый цвет лица. Интересно, что все-таки сталось с этой ящерицей?
Странно, но нас не расселили по разным комнатам. То ли директрисе не пришло в голову, что не стоит держать вместе двух непокорных пансионерок, то ли нас возвратили в прежнюю спальню умышленно, в назидание, чтобы мы понимали: ничего нельзя изменить.
Несмотря на то что нас почти сразу предоставили самим себе, разговора в тот день не получилось. Я чувствовала себя плохо и быстро заснула, а когда проснулась спустя несколько часов, обнаружила умиротворенно посапывающую Амелию. Тихонько подошла к ней и осторожно поправила одеяло: оно почти сползло на пол, как у ребенка. Прежде чем как следует укрыть подругу, я успела заметить, что ее ресницы слиплись, будто бы от слез, а в кулаке она сжимает, как сокровище, фантик от шоколадной конфеты. Улыбнувшись, я отправилась в ванную приводить себя в порядок, а затем – на поиски какой-нибудь еды. Больше из комнаты не выходила, не желая ни с кем встречаться. Но назавтра этого уже было не избежать.
Мы вместе спустились на первый урок, одетые и причесанные как положено. Амелия сжала губы, вздернула подбородок и поглядывала вокруг с вызовом. Себя я со стороны не видела, но, конечно, была не менее напряжена. Соученицы взирали на нас кто с сочувствием, кто со злорадством, а кто с банальным любопытством. Мы заняли привычные места.
– Мейбл, как я рада тебя видеть! – тут же защебетала Лизетта. – Я так соскучилась!
– Ни секунды в этом не сомневаюсь, – вежливо улыбнулась я. – Ты так сильно соскучилась, что даже донесла на меня мадам Клодиль, чтобы мы поскорее встретились вновь.