Ректор замолчал, наблюдая, как туман клубится за окном.
– А что, если мы с тобой ошиблись в первоначальных выводах и Коллар ей не отец? – вдруг произнес он.
– Ну, это объясняет, почему ему на нее плевать. Но убийство? – я покачал головой. – Мне это сложно представить.
– Тебе-то? – Освальт усмехнулся, странно глянув на меня. – С твоей историей?
Я встретил его взгляд с внешним спокойствием, но внутри меня укололо неприятное чувство.
Ректор не может знать правду обо мне. Я ему никогда не рассказывал.
Хотя у человека, который выпустил половину нынешней Грифоньей стражи, наверняка есть связи в столице. И кто-то мог передать пару слухов о том, почему мне на самом деле пришлось покинуть королевский дворец, а не потому, что якобы в меня влюбилась молодая королева…
Впрочем, какая разница. Знает Освальт что-то или нет, пока он молчит, все хорошо.
– Ты предполагаешь, что Коллар хочет избавиться от Эйри, пока ее не нашел настоящий отец? – уточнил я.
– Может, и так, – неопределенно ответил он и резко перевел тему: – Эйри сама знает, что у нее магический дар?
– Нет. Она уверена в обратном. И она не хочет в Белую академию, я спрашивал.
– Мало ли чего она не хочет, – недовольно отозвался ректор. – Если ее дар проявится, мы будем вынуждены ее сдать. Дальше наступит ответственность Коллара, а не наша.
Раз так, в качестве последнего довода придется надавить на ту мозоль, к которой даже прикасаться желания не было.
Я тоже встал, подошел к ректору и тихо заговорил:
– Ты не можешь не видеть, что дела в академии в последнее время плохи. Раньше сама мысль об авиарии казалась кощунственной, а сейчас там «прописаны» три грифона. Грифонят с каждым годом рождается все меньше и меньше. Академия была рассчитана на двести человек, сейчас учится сорок. Наш престиж падает. Эйри нужно защитить, Освальт. Она может стать великолепной наездницей. Лучшей из всех.
Он смерил меня косым взглядом и ухмыльнулся.
– Потому что у тебя не получилось?
Я нахмурился.
– Ее судьба мне небезразлична вовсе не поэтому. Я ей не отец, чтобы видеть ее продолжателем своего дела.
– Поверь, очень часто такие желания возникают вне зависимости от отцовства, – вздохнул ректор. – Вот у меня тут сорок с лишним детей, например… И всех нужно защитить. Не только одну особенную девочку.