И кто станет козлом отпущения, если что-то пойдет не так? Конечно, я. А еще прежде меня – Эйри. И если мне падать в грязь с высоты было не впервой, то девочке рушить судьбу не хотелось. Простолюдинка она или нет, я видел, с какой нежностью она смотрит на Заката и как набирает себе груду учебников, чтобы поспеть за однокурсниками. С учетом сегодняшних событий оставлять Освальта в полном неведении насчет того, что происходит, было попросту неразумно.
Ректор же должен бороться за своих, верно?
Я собрался с духом и стал выкладывать:
– Это Коллар вынудил меня пристроить девочку…
– Вот это совпадение, учитывая цвет ее волос и неожиданный приезд сюда архея, – не пытаясь скрыть язвительность, перебил Освальт. – Тарен, я тебя умоляю, время уже позднее, а дел невпроворот. Расскажи что-нибудь, о чем я сам не догадался.
– Хорошо. У Эйри есть магический дар.
А вот этого ректор не ожидал и удивленно посмотрел на меня.
– Чушь. Та-хеев всегда проверяют в детстве…
– Да-да, три раза, – перебил я. Пришла моя очередь подпустить желчи в голос. – Подтверждений у меня нет, но не сомневаюсь, что опять же Коллар устроил так, что во время проверок ничего не нашли.
– Извини, но тогда выходит какой-то бред. Зачем ему сначала беспокоиться о судьбе ребенка, а потом устраивать на него покушение с помощью грифона?
Я поморщился.
– Здесь что-то, чего я не вполне понимаю. Как будто не хватает кусочка мозаики. В чем я точно уверен, так это в том, что у Эйри дар. Слабый, неконтролируемый, но он есть. Ты давно заходил в авиарий?
Он фыркнул.
– Мне, по-твоему, заняться нечем?
– Загляни, – серьезно ответил я. – Тебя ждет большое удивление. Недоносок, на котором даже ты сам поставил крест, вымахал так, что уже догнал братьев по размерам.
Ректор устремил на меня настороженный взгляд серых глаз.
– Быть не может. Я его сам видел. Там было без шансов, иначе бы я не засунул его в авиарий. Мне казалось, Закат – предлог, чтобы ты мог доказать комиссии необходимость учебы девчонки. Грифоненок сдохнет – она просто выберет себе другого.
– Изначально я на это и рассчитывал, пока не обнаружил, что у них связь. Связь, Освальт. Не как у домашнего пса и его хозяина, а как у наездника с его грифоном. В противном случае Закат давно бы зачах. Сам знаешь, как это бывает. Здоров наездник – здоров и грифон. Я осматриваю его сам на протяжении нескольких недель. Не веришь мне – спроси ответственного за авиарий лекаря. Он подтвердит.
Освальт медленно кивнул, и я, выдержав паузу, продолжил:
– А теперь самое важное. Эйри слышала голос Забавы в своей голове. Грифоница упрекала ее, что она обидела ее ребенка. Ту же самую фразу слышал и я. Куланна спроси, он подтвердит. Он тоже не пошел на бал и был неподалеку, когда все случилось.