Освальт направился к выходу, но уже возле двери остановился и повернулся к нам.
– Одна душа на всех, – сказал он.
Эйри непонимающе установилась на него, а я ответил:
– Одна на всех.
Девиз Грифоньей стражи. Туда брали не только тех, кто мастерски держится на грифоне, но в первую очередь тех, кто способен на ментальное слияние сразу с несколькими грифонами. Не зря во время учебы в академии из курса пытались создать единое целое. Потом, во время службы, у них действительно становилась одна душа на всех, потому что каждый чувствовал не только собственного грифона, но и всех, кто находился рядом с ним.
Еще эта фраза означала, что своих наездники не сдают.
Лучшего способа успокоить и придумать было нельзя. Я с облегчением сел на кровать и сказал Эйри, которая мялась рядом:
– Садись.
Она так устроилась на краешке, будто до этого не забиралась туда с ногами, еще и под плед. Застеснялась меня, что ли?
Смешная девчонка. Некоторым вон и приглашения не нужно, сами запрыгивают.
– Насколько все плохо? – убитым голосом спросила она. – Меня выгонят из академии?
Я фыркнул.
– И не надейся. Ты встала лицом к лицу со злющей грифоницей – мало у кого на такое хватит выдержки. Жди, что Куланн теперь будет гонять тебя больше прочих. Это верный признак его любимчиков, а он любит смелых. Тех, у кого есть шанс попасть в Грифонью стражу.
– Но я та-хей. Таким, как я, там не место, – напомнила она.
Я многозначительно пожал плечами:
– Как я уже говорил, ты можешь совершить какой-нибудь подвиг, и ради тебя сделают исключение из правил.
А для женщин существовал и еще один способ – выйти замуж за аристократа. Но упоминать об этом при Эйри сейчас я не рискнул.
– Ректор точно не будет ругаться? – с болезненной гримаской уточнила она.
Соблазн ее поцеловать в этот момент был ужасным, так мило она выглядела. Я едва удержал себя в руках.
– Не будет, раз пообещал. Но советую очень хорошо продумать, что ты завтра ему скажешь. Зачем вы с Уином выбрались среди ночи из общежития, да еще без разрешения коменданта?