— А говорила, что ляжешь в постель только к мужу, — промурлыкал хрипловатый ото сна голос мне в затылок.
— Болван! — задохнулась я, вырываясь из тесных объятий.
Мужские пальцы вцепились в мой свитер, не позволив скатиться с кровати. Я схватила подушку, вывернулась и от души прихлопнула подлеца.
— Женщина, я же пошутил!
— А я по утрам не страдаю от приступов юмора! — снова атаковала я тяжелой подушкой.
Он сделал резкий рывок. Орудие убийства спесивых болванов отлетело на пол, а меня придавили к матрацу. Соверен склонился, темные спутанные после сна волосы упали на лицо. В глазах плясали бесы. Разбитая бровь опухла. Наверное, получить подушкой по синяку было больно, но вида он не подал.
— С тобой приятно просыпаться, Лаэрли, — тихо произнес Гард.
— Запомни получше это чувство. Больше ты его не испытаешь!
— Потому что единственный мужчина, с которым ты готова делить постель, наденет тебе на палец обручальное кольцо?
— Верно!
Я попыталась его пнуть, но получилось еще хуже. Соверен обхватил ногой мое бедро, и я ощутила… к-хм… то самое характерное явление, которое случается у мужчин во время шуточных боев подушками с сонными злыми нимфами. Хотя, помнится, еще в лицее девчонки шепотом сплетничали, будто для эффекта утренней окаменелости, как у Небесного воина, мужикам даже компания не требуется. Это, так сказать, природная аномалия.
Глаза Соверена потемнели, в лице появилась жесткость. Он начал медленно опускать голову, не сводя взгляда с моих губ.
— Не смей меня целовать! — процедила я и даже попыталась дернуться.
— Иначе что? — тихим хриплым голосом спросил он.
— Не верну тебе долг!
— Договорились.
Целоваться спесивый болван умел! Страстно, грешно. И если поначалу возникла странная мысль, что я допускаю недопустимое, сдаюсь и уступаю, то вскоре голова опустела.
Сейчас-сейчас, еще одну секундочку, и я пошлю его в чудесный лес соблазнять какую-нибудь другую невинную нимфу… Но как же сладко! Демоны раздери этот мир на части, как же мне было хo-ро-шо! Именно так, по слогам, чувственно выдыхая каждый звук.
Соверен знал, как заставить женщину стонать и извиваться, беспомощно приподнимать бедра, затянутые в плотные лосины. Я плохо осознавала, что меня больше никто не удерживал. Прижималась к горячему телу сама, путалась пальцами в коротких волосах, позволяла рукой забраться под свитер, мягко сжать обнаженную грудь.
Вдруг показалось, что кто-то постучался во входные двери. Сознание моментально прояснилось. Боже мой! Свитер был непристойно задран, подушки опрокинуты на пол, а я вкопана в сбившиеся простыни. И занимаемся мы с Гардом тем, чем занимаемся, хотя совсем недавно я гордо швырнула в его высокомерную физиономию, что билет в мою постель можно купить только в храме, оплатив стоимость обручальным кольцом. Я вела себя как натуральная… нимфа, ветреная и непоследовательная! Одно хорошо: истинные дочери лесного народа всегда знают, когда пора делать ноги!