— Тело уничтожено! — отрапортовали следом.
— Уничтожено? — сверкнул глазами, вернее, одним глазом, как мне показалось, страж.
— По-вашему, его надо было связать и сунуть кляп в пасть, чтобы он кусаться не мог?
Серьезный, хмурый страж потеснил меня с дороги. Кучер, прижимавший к груди измятую шляпу, посеменил за ним следом.
— Двигай! — подтолкнул в спину еще один из боевого квартета. Тут у меня случился легкий приступ ненависти к магам, и я рявкнула в рябое лицо:
— Да вы берега попутали, господа!
В кухне царили разруха и темнота. Тусклый свет, озарявший лишь гостиную, рисовал полупрозрачный прямоугольник от дверного проема на плиточном полу.
— Зажгите свет, — приказал старший.
Один похлопал в ладоши, другой пощелкал пальцами. Ничего. Следовало сказать, что единственная горящая лампа осталась в холле, но я была оскорблена до глубины души и насуплено промолчала.
— Бездари… — процедил старший и попытался на ладони зажечь голубоватый шар. Однако что-то пошло не так и щегольнуть умениями не удалось. Невыразительный полупрозрачный шарик пыжился, пульсировал... и рассыпался жалкими искрами. Кажется, я начинала понимать, почему они два дня ловили беднягу Энбри, но так и поймали.
— Может, лампу из холла принести? — наконец пожелала подать голос.
— Сами разберемся, — буркнул страж и лично перетащил из гостиной зажженные Гардом свечи, горевшие ровно и весело, несмотря на бесцеремонные перемещения по дому. Светлее в кухне стало ненамного, но кое-что разглядеть удалось: кто-то из стражей случайно наступил на прах несчастного Полта и на плитках отпечатался след от подошвы.
— Опознавайте! — приказали кучеру.
Он хлопал глазами, мялся, таращился на сожженного зомби и жевал губы.
— Он?! — приказали поторопиться.
— Костюмчик, кажись, другой. Может, того… переоделся? — Кучер с надеждой обвел взглядом суровых блюстителей порядка. — Или она сковородкой пристукнула, а потом переодела.
— И сожгла, — хмыкнула я.
— Ага, и сожгла, — поддакнул слуга. — А запах с помощью магии развеяла.
— Господин кучер, если вы вдруг не заметили, я нимфа.
— Как же такое не заметишь? — пробурчал он. — У тебя на лице все написано.