— Вылезайте, он ушел, — не опуская головы, проговорил служащий.
— Как далеко ушел? — уточнила я.
— Поднялся по лестнице.
— Могу я вас отблагодарить? — прямо спросила я размер благодарности.
— Даже не сомневайтесь, — не стал отказываться он, но оговорился:
— На успокоительные порошки.
Люблю анадарийцев! Они всегда найдут вескую причину, почему нельзя отказываться от чужих денег.
Я вытащила из сумочки пару ассигнаций и, не вставая с пола, сунула в полку под крышкой стойки.
— Купите еще пилюли от головной боли. Уверена, что в ближайшие дни они вам понадобятся.
Кое-как я поднялась на колющие иголками ноги, оправила платье и вспомнила о Юджине, дожидавшемся меня за столиком в ресторации. Страшно представить, что он себе надумал.
— Господин портье, окажите еще одну любезность. Я пришла с молодым человеком…
— С Юджином Войтом, — высказал он удивительную осведомленность. Хотя чему удивляться? Это же Анадари! Тут все друг друга знают, а уж боевого мага из городской стражи, тем более.
— Передайте ему, что мне срочно — нет — очень срочно пришлось уехать домой. И главное! Окажите милость не упоминайте… Ну, об этом, — помахала я рукой, намекая на прятки под стойкой.
— Разумеется, — кивнул портье и вдруг заговорщицки подмигнул.
— Всего доброго! — немедленно попрощалась.
— Заглядывайте к нам, — дружелюбно кивнул он.
Нет уж! Пожалуй, воздержусь. Галопом я неслась к свободному извозчику, поджидавшему пассажиров на дороге возле гостиного дома. Говорю же, у меня появилось новое увлечение. Рута гадает на кофе и тихонечко шаманит в спальне за закрытой дверью, а я от мужиков, приличных и не очень, сломя голову сбегаю.
Коттедж встречал мертвой тишиной и тяжелым запахом влажности. Хотелось зажечь в гостиной камин, но в прошлый приезд я едва не угорела от чада, а нанять кого-нибудь, что прочистить засорившийся дымоход, так и не сподобилась. Пришлось плестись в спальню и натягивать теплые вещи: полосатые гольфы, начесанные лосины и растянутый свитер, чуть сточенный на спине молью, который когда-то давно носил Трэн.
Утеплившись, я спустилась обратно. Входная дверь оказалась распахнутой настежь и демонстрировала пустынную погруженную в серые сумерки улицу. Сердце нехорошо сжалось. На всякий случай я выглянула на террасу, но ни одного оживленного Энбри Полта не обнаружила. Заперла замок, добралась до кухни…
Ходячий труп был вовсе не на улице, а в грязном и словно изжеванном костюме застыл посреди кухни. На голове — воронье гнездо, мертвые глаза затянуты бельмами, синеватые пальцы с черными полумесяцами на ногтях подрагивают.