Суетясь, крутилась вокруг, не зная как подступиться и что делать - в анатомии волков не сильна.
- Воды принеси!
Павел командовал не глядя, по-видимому, мне, у Мирлиса ведь лапки, он для похода за водой не годился. Подхватила котелок и помчалась через поляну к роднику в сопровождении пары волков, показывавших дорогу.
Пока я, спотыкаясь и ойкая, когда в босые ноги впивались сучья, бегала за водой, Мирлис когтями распотрошил мешок и достал какие-то кулёчки и свёрточки. Едва вернулась, он принялся командовать, лапой указывая, что и в каком порядке смешивать. В это время волки перетащили несколько сухостоин для костра. Зелье приготовили быстро.
Павел тем временем что-то делал у не подававшего признаков жизни волка.
Мешая в котелке, то и дело посматривала на распростёртое тело. Жалко зверя до слёз, такого большого и красивого. Он очень отличался от окружавшей стаи. Все волки обычные, серые, а у этого шкура трёхцветная, это рассмотрела только теперь, расположившись очень близко. Издалека он казался бурым, но на самом деле в мех намешаны белые, рыжие и чёрные волоски. На шее большая тёмная грива, почти как у льва, огромные лапы - моих две ладони надо, чтобы поместить такую...
- Готово, - сообщил рыжик.
Протянула котелок Павлу, тот попытался влить в пасть Серого зелье. Увы, не вышло. Жидкость вытекала между зубов, не проходя в горло.
- Павел, погоди, - полезла в свою котомку. - Чёрт, где она...
- Что ищешь?
Мирлис, как всегда, сунул свой нос. Молча оттолкнула его локтём, не прекращая поисков, пока не нащупала на дне забытую в дорожной суете флягу.
- Попробуй, это должно помочь.
Павел застыл, едва выдернула пробку. По поляне поплыл знакомый чарующий аромат. С дальнего конца поляны раздался придушенный хрип, туша дёрнулась, навевая повторный ужас.
- Не бойся, - оборотень выхватил флягу. - Он скован надолго и не может причинить зла сейчас.
- Оно живое?!
У меня волосы зашевелились.
- Живое, живое. Эту тварь убить невозможно.
Осчастливил меня рыжик, внимательно следя за действиями оборотня, который осторожно поднёс откупоренную флягу к дёрнувшемуся волчьему носу.
Веки волка дрогнули, но глаза открыть не смог. Тогда оборотень осторожно, по капле стал вливать эльфийское вино в приоткрытую пасть.
Обессилено опустилась на ближайшую кочку. Ноги не держали, рука как свинцом налилась. С чего бы это?