Вечером Лоренцо Феретти лежал на койке в бараке для гладиаторов. Да, пока – тут.
Потом его могут в качестве поощрения перевести в отдельную комнату. Могут дать своего слугу и женщину. Могут лучше кормить.
Хотя кормят тут и так неплохо. Но сегодня Энцо дали только чашку бульона и ломоть хлеба. Завтра обещали больше. После путешествия на корабле ему нельзя много есть, будет плохо.
В школе гладиаторов Ваффы знали, как привести товар в форму.
Впрочем, это вполне отвечало намерениям Энцо.
Сегодня его искупали, его отвели к массажисту, который промял каждую косточку в его теле. Его отвели в кузницу…
И на шее Лоренцо Феретти заклепали железный ошейник. Правда, не грубый – скорее, обруч. Аккуратный, не стесняющий движений, отлично влезающий под доспехи…
Энцо трясло от гнева.
Но – здесь и сейчас он ничего не сможет сделать. Надо выжить. Надо – выжить…
Старик, который водил его по школе, заодно показывал ему предметы, называл их на арайском, требовал повторить. Энцо слушался.
Получалось плохо, но лучше, чем вовсе ничего. Не страшно, он научится. Память у него хорошая, цепкая… а на личные темы он пока говорить не будет.
Сейчас этот старик сидел в углу барака. Зачем?
Энцо не понимал – сначала. Потом, когда начали собираться гладиаторы, сообразил.
Если их не стеречь… это мужики. То есть начнутся беспорядки, может быть, драки или случки, может быть, кто-то и хозяйское имущество повредит.
А хозяевам это не нужно. Гладиатор должен сдохнуть на Арене, а не на койке, под каким-нибудь любителем острых ощущений… вот и сидит в углу барака старик, и рядом с ним – небольшой, но явно звонкий гонг.
А учитывая, что старик отлично знает языки… и Эрвлина, и арайский, и кто его еще знает, какие именно… лучше помолчать. И не делиться информацией о себе.
Ни с кем.
Его зовут Энцо.
Все.
И, чтобы проверить свою теорию, Энцо притворился спящим. Если он правильно догадался, будить его не станут. Вряд ли это одобрят местные хозяева…