Противостояние

— Мы победили! Они бегут! — осипшим от постоянного крика голосом, орал Степан, стоя на вершине баррикады. — Видите? Мы победили! Слава Украине!

— Героям Слава! Ура! — отозвалась басовитым хором толпа внизу.

— Не дадим уйти этим палачам безнаказанными! Слава Украины!

— Героям Слава! — как заведенная повторила толпа.

— Вперед! Отомстим этим тварям за смерть наших братьев! Слава Украине!

Не дожидаясь привычного ответа «героямслава» Степан перелез через вершину баррикады и медленно побежал вперед, вслед, торопливо отходящим рядам силовиков. Балаклавы на голове не было, шлем тоже остался где-то среди завалов баррикад. Левченко и бронежилет оставил бы в тылу, но «бронник» был с нашитыми клапанами — карманам, где разместилась прорва нужного барохла, которое было лень перекладывать.

Уже через несколько секунд его обогнали более выносливые и менее уставшие товарищи. В левой руке был трофей — алюминиевый щит с номером «67», найденный в луже крови, рядом с телом молодого паренька из внутренних войск, толпа затоптала беднягу на смерть. Изнутри щит был усилен пластинами, вытащенными из нескольких бронежилетов. В правой руке зажат «Глок», пришедший на смену ПМу, утерянному в ходе стычки с «Беркутом». Этот «пластиковый» пистолет еще не был опробован в деле, не успел пустить кровь… но ничего, сегодня долгий день, успеем сегодня окропить снежок красненьким.

Бежать по брусчатке Институтской улице было тяжело, ноги скользили на скользких камнях, Степан все больше отставал от своих товарищей: впереди, рядом, чуть позади бежали совершенно не знакомые люди, сейчас вверх по Институтской поднимались те, кто посчитал своим долгом догнать отходивших силовиков и поквитаться с ними… те, кого Левченко, по приказу куратора, увлек за собой.

Стрельба раздавалась повсюду: стреляли бегущие вперед, стреляли отступающие назад. Стрельбы велась не прицельно — стреляли куда-то куда — в сторону врага. Неожиданно, бегущие впереди, остановили бег и бросились в разные стороны, ища укрытие, но скрыться успели не все, некоторые так и остались лежать на земле, кто без движения, в луже собственной крови, а кто катался по брусчатке, зажимая руками фонтаны крови.

— ВПЕРЕД! — бешено заорал Степан, на замешкавшихся бойцов, потерявших темп. — Только ВПЕРЕД! Не оглядываться назад! ВПЕРЕД!

Перепрыгнув через растянувшегося на брусчатке парня, Змей бежал вперед. Вперед, только вперед! Левченко пробежал мимо лежащего на тротуаре долговязого, худого паренька, чье небритое лицо было похоже на фарфоровую маску, которую нещадно разбили о стену — пуля ударила в затылок и, выйдя спереди, разворотила всё лицо.

— Вперед! Вперед! Не оглядываться назад! — уже даже не кричал, а хрипел Степан. — Не смотри назад, твою мать! Не смотри! Вперед!

Левченко кричал и бежал вперед… кричал и бежал… хрипел, сорвавшимся голосом и уже даже не бежал, а ковылял, волоча правую ногу. Щит давно остался позади, он был слишком тяжел, чтобы тащить его с собой. На этом щите унесли кого-то из раненых в тыл. Глаза залил горячий пот, мешавший смотреть. Змей переставлял ноги, как заведенный, и отстреливал магазин за магазином… стрелял в сторону врага, возможно, он даже в кого при этом и попал.

Сильный удар сзади, повалил Левченко на землю, он ткнулся лицом в мокрую брусчатку, раскроив себе бровь. Кто-то подхватил Степана за лямки «бронника» и потащил вниз по улице — в тыл.

— Куда, мля, отпусти на землю! — прошептал Змей.

— Заткнись, герой фуев! — рокочущий бас одернул Степана. — Пока тебя догнали, двоих «трехсотыми» оставили. Так, что паря торчишь ты нам. Поняв?

После этих слов Левченко и провалился в забытье.

Очнулся Змей, лежа на кровати, к своему удивлению капельниц не заметил, даже повязок на теле не было, лишь на руке заплатка из пластыря. Рядом, на прикроватной тумбочке аккуратно стопкой лежала новая одежда — камуфляж натовского образца, поверх которого лежала кобура с «Глоком-17», на полу стояли утепленные ботинки. Сев на кровать, Змей с удивлением обнаружил, что не ощущает боли, это было настолько странно, что он сперва даже не поверил своим ощущением. Теплая куртка, висевшая на вешалке рядом с дверью привлекла внимание, вернее не куртка, а яркое пятно шеврона, выделавшееся на фоне защитной расцветки камуфляжа — желтая змея обвивающая синий Тризуб, поверх шла надпись: «Воля або смерть!» С одной стороны на груди были нашиты шевроны с группой крови, а с другой позывной Левченко — «Змiй».

За стеклом входной двери мелькнула тень и через несколько секунд в палату ввалилась гомонящая толпа — человек шесть офицеров Змеиной сотни, хотя конечно, шесть человек никакая вовсе не толпа, но в ограниченном пространстве больничной палаты, эта шестерка была похожа на стихийный стотысячный митинг под зданием Верховной рады.

— Здоровенькi булы!