Статист

— Вот это мне нравится! Но пока сиди тихо. Без моего ведома не высовывайся.

— Я что, в тюрьме?

— Ну зачем ты так? Если надоело сидеть в четырёх стенах, то поезжай в Москву и присмотри там приличное жильё. Скоро оно нам понадобится. Одно подбери для себя, другое — для моей семьи. И желательно, чтобы недалеко друг от друга. Оформим на родственников моей жены, чтобы в дальнейшем ни у кого не возникло лишних вопросов. Считай это командировкой. Командировочные за мой счёт.

Две встречи

Встреча первая

Только через неделю после этих событий сводные братья смогли увидеться. Константин пригласил Романа к себе в гости.

— Пора уже познакомить тебя с моей семьёй, брат, — настойчиво говорил он в трубку мобильника. — Отказ не принимается. Это было бы свинством с твоей стороны после всего, что с нами произошло.

— Даже мысли не возникло отказываться, — с улыбкой ответил Роман. — Но сможем ли мы у тебя дома поговорить? Ведь нам есть о чём поговорить, как ты считаешь?

— Поговорим, поговорим, не беспокойся, — заверил Костя. — Записывай адрес.

— Говори, я запомню.

— Ах, да, с твоей памятью записывать необязательно. Запоминай: Курская, 25 «а». Это в Октябрьском районе. Ориентир — водонапорная башня. Наш дом рядом. Район древний, все улочки кривые и узкие. Таксисты путаются, а по башне отыскать совсем просто. Я бы сам за тобой заехал, но моя машина в ремонте.

— Да ладно, доберусь. А когда?

— Да вот прямо сейчас. Чего откладывать? Подъезжай налегке, всё что надо у меня имеется. Посидим, пообщаемся и вообще… Короче, расслабимся. Мы это заслужили.

— Это точно, заслужили, — согласился Роман. — Переодеваюсь и еду. Жди.

— Добро, жду.

Через час Криницын был уже возле водонапорной башни. Расплатившись с таксистом, он вышел из машины и стал осматриваться вокруг. Казалось, этой окраины города не сильно коснулись перемены нового времени. Если бы не вполне приличная асфальтированная дорога и несколько добротных современных домов, то этот район мог бы служить натурой для съёмок фильмов о 60-х годах прошлого столетия. Водонапорная башня, сложенная из камня, имела солидный вид и обещала простоять гораздо дольше всех близлежащих новостроек. Дворы на улице были огорожены, в основном, деревянными заборами, причём каждый хозяин выкрашивал свой забор по своему вкусу. Большая часть штакетника имела оттенки синего и зелёного, но можно было увидеть и жёлтый, и коричневый, и серый, и даже бронзовый цвет.

Метрах в тридцати на высокой калитке Роман заметил эмалированную табличку с цифрами 25 и дописанную белой краской букву «А». Но не успел он подойти к калитке, как она распахнулась, и навстречу ему вышел улыбающийся Константин.

— Приехал? Молодец! — воскликнул Костя, заключая брата в объятия. — А я слышу — машина подъехала, значит, ты. Больше некому. Давай, проходи, чувствуй себя как дома. Знай, мой дом — твой дом.

Роман растерялся от искренней радости брата и его душевных слов. К горлу подкатил ком, мешавший быстро ответить. Потребовалось некоторое время, чтобы подавить волнение. Уже войдя во двор, он тихо произнёс:

— Спасибо, Костя. Ты даже не понимаешь, как много значат для меня твои слова.

— Прекрасно понимаю, потому и сказал то, что сказал, — возразил брат. — Надоело чувствовать виноватым себя перед тобой. Этот комплекс вины передался мне от мамы. Она до сих пор не уверена, что поступила правильно, приняв твоего отца, хотя и очень сильно любит его.