— Да ну его, — отмахнулся старик Дункан. — Это Бруно Маклойд, начальник местной полиции. Должность получил, заважничал, теперь нас всех в цент не ставит. Вечно ходит, придирается, вынюхивает…
— Вы его не любите, я по лицу заметил.
— А за что его любить-то? — фыркнул старик. — Я Макдаф, он Маклойд. Наши кланы еще с 14-го века враждовали, местные земли поделить не могли. Пришлые они — Маклойды, угодили чем-то их бароны королям Стюартам, дали они им законное феодальное право на землю. А мы, Макдафы, испокон веков на этой земле — всех объединяли общие предки. Бились смертным боем — столько крови пролилось, что королю пришлось вмешаться. С 16-го века стычек больше не было, но вражда осталась. Все века друг от друга нос воротим. Маклойды так и норовят Макдафам какие-нибудь гадости сделать… Не все они такие заносчивые — Маклойды, есть и нормальные люди среди них, но этот экземпляр… — старик недружелюбно посмотрел на дверь, закрывшуюся за полицейским. — Да и он, этот Бруно, гнилой какой, мутный тип. Перед начальством выслуживается, а сам какими-то темными делами занимается.
— А сегодня зачем приходил?
— У дочки моей клочок земли на острове Фергюсс — и у него по соседству. Лошадки, видите ли, моей Агнес топчут его землю… Да лошадки моей Агнес через такой забор, как у него, сроду не перепрыгнут… А еще выяснял, кто из чужих в последнее время в Лох-Аллен приехал. Спрашиваю: зачем тебе? — а он не отвечает. Про вас, сэр, спрашивал и про того чеха, что вчера заехал за час до вас. Можно подумать, по вам не видно, что вы не преступники…
— Да все в порядке, сэр, не обращайте на него внимания, — улыбнулся Андрей. — Такая работа у полиции — все время вынюхивать. Буду болеть за ваш клан, если что. Доброго дня.
«Тот чех» сидел в баре с мрачным лицом и ел омлет с беконом. Заведение в ранний час пустовало. Андрей сделал знак официанту: то же самое, для вида повертел головой, выбирая столик.
— Разрешите к вам подсесть, сэр? — произнес он громко.
— Сделайте одолжение, сэр, — проворчал Полянский.
Что мешает двум людям, живущим в одной гостинице, познакомиться за завтраком? Заказ принесли быстро. Полянский мелкими глотками отпивал кофе и смотрел в окно. У причала покачивались рыбацкие лодочки. Из тумана выплывал старый ржавый баркас — он подходил к причалу, разворачиваясь боком.
— Мажор сегодня в миноре? — пошутил Андрей. — Все нормально?
— Полицейский докопался с утра пораньше, — Максим насилу скорчил дружелюбную улыбку. — Представился начальником местной полиции. Выяснял, откуда я, зачем сюда приехал. Все ему расскажи, покажи, да дай потрогать, тьфу… Вроде отбился, но, знаешь, не понравился мне он. К тебе тоже приставал?
— Меня оставил на сладкое… Ладно, не бери в голову. Местная полиция нам не угроза.
— Только не спрашивай, как я провел ночь с проституткой, — предупредил Полянский.
— Хорошо, — кивнул Андрей, — не буду лезть в твою насыщенную личную жизнь. Понимаю, что у нее богатый духовный мир, и ей просто не повезло в жизни. Но вы же говорили не о сексе?
— О сексе мы вообще не говорили… Ее зовут Вилма, местная, мать-одиночка, ребенку четыре года. Баба как баба, — пожал плечами Максим. — Оставляет ребенка матери и вечерами курсирует по трем барам, где у нее договоренность с хозяевами. Двадцать процентов дохода отстегивает бару, столько же — полиции. Сам понимаешь, не разгуляешься, учитывая, что местечко не туристическое. Рафаэля она не видела, но поспрашивает. С пристани курсируют катера — своего рода общественный транспорт на пару населенных островов. Турбюро в городке нет. Если хочешь на водную экскурсию — можно договориться на пристани, мужики за плату повозят по островам. Но плата должна быть убедительная, формально им запрещается это делать — после катастрофы с прогулочным катером, о которой вчера рассказывал Веприн. Катастрофа действительно имела место — 14 туристов из Глазго отправились на морскую прогулку. Шторм поднялся, двигатель заглох. Спасатели из Фрейзерборо возились целую неделю, водолазы ныряли. Нашли два тела и судно на дне морском за пределами архипелага. В такую даль его унесло и перевернуло… Возят, кстати, не везде: на дальние острова не попадешь. Там раньше было что-то секретное, военное, и сейчас наблюдается небольшая активность, хотя лично Вилма давно не видела никаких военных. Людей волнуют только собственные проблемы, в дела ближних не лезут.
— Арабы есть?
— Да, — кивнул Полянский, — несколько семей живут в Лох-Аллен, тут даже крохотная диаспора. Пара десятков с семьями разбросана по островам в деревнях. Они не сами выбрали место проживания — миграционная служба поработала: мол, либо туда, либо валите обратно в свою солнечную пустыню. Принимают по квотам. Где их нет?
Вибрация телефона в кармане заставила вздрогнуть. Полянский удивленно приподнял брови. Пришлось накладывать невозмутимую маску на лицо, извлекая аппарат.
— Это ты, мой ласковый гей? — проворковала прокуренным басом проститутка Нэсси. — Как спалось без мужской ласки?