— С почином, Вовчик, — проговорил Капралов. — Первого взяли. Трое остались. А посмотри, какой красавчик-то.
— На тебя похож, — заявил Балабанюк. — Нет, серьезно, Леха, не обижайся, вы же с ним как близнецы-братья. Вот и все, господин Стеценко. — Он взял диверсанта за шиворот и начал поднимать, преодолевая сопротивление. — Вы типа арестованы. Права не зачитываю, и так все ясно. Нет у тебя, скотина, никаких прав.
В это же время скрипнула двустворчатая дверь в павильоне. Она вообще не запиралась, о чем диверсанты, конечно, были осведомлены. Нечеткий силуэт согнулся в три погибели. Кто-то волок по полу тяжелые сумки и отдувался. Человек дотащил их до проема, передохнул, переправил через порожек.
Вадим выбрался из-за прилавка, заскользил на цыпочках. Он знал, что за проемом короткое, но широкое помещение, используемое персоналом для хранения нереализованной продукции. Крайний агрегат никто не открывал больше месяца.
Рослый светловолосый субъект ковырялся в замке. Вадим дотянулся до выключателя, находившегося рядом на стене. Вспыхнул свет. Человек в растерянности обернулся, хлопнул глазами. Парень самый обыкновенный. Пройди такой мимо по улице, никто не обернулся бы.
— Господин Громанько? — осведомился Вадим. — У нас для вас две новости, хорошая и плохая. Первая заключается в том, что с шестнадцатого апреля девяносто седьмого года смертная казнь в России не применяется. Вы действительно хотели поднять на воздух этот рынок? Знаете, с вашим умением только сосиски в микроволновке взрывать.
Диверсант взревел. Пистолеты в руках спецназовцев его не впечатлили. Он выхватил нож, позабыл про свои сумки и бросился в атаку. Вадим отклонился, уходя от столкновения, и врезал кулаком в живот клиента. Рудницкий сделал выпад сбоку. Нож зазвенел по каменному полу.
«Проба пера», — машинально подумал Вадим.
Второй удар сокрушил челюсть. Третий пробил висок. Тряхнулась голова, выплеснулись кровь, слюни, сопли. Диверсант разметал передние конечности и повалился на пол.
«Красиво сработали», — оценил командир.
Он переступил через тело, добрался до сумок, открыл ближайшую из них и удовлетворенно кивнул. Там было, разумеется, не мясо.
— Знаешь, командир, третий удар был явно лишний. У тебя и второй-то, в сущности, оказался контрольным, — задумчиво изрек Максим, осматривая поверженного врага.
Снова перестарался? Понесло его что-то. Господа Баязов и Дубарь могут с радостью подтвердить.
Майор с беспокойством склонился над диверсантом и пихнул его ногой. Громанько издал душераздирающий стон, его пальцы зашевелились.
— Вылечат тебя, нормально все, — сказал Вадим, оскалился и постучал пальцем по наушнику. — Докладывайте, товарищ лейтенант.
— Первый пошел, — не без гордости сообщил Балабанюк. — С ножом бросался, сволочь. Угомонили мы его. А у вас что, командир?
— Не поверишь, Вовчик, то же самое. Быстро тащите его внутрь. Продолжаем операцию!
Спецназовцы стремительно рассредоточились по территории рынка. Репнин сомневался в том, что майор Романовский пожелает лично проконтролировать закладку взрывчатки, но не исключал такую вероятность полностью.
Вскоре подошла машина, присланная Истоминым. Люди, подъехавшие на ней, загрузили террористов в кузов. Отдельно, со всеми осторожностями, они положили туда взрывчатку.
Попутно в соседнем переулке была обнаружена машина диверсантов, старый «Опель» с фальшивыми номерами. Отслеживать ее происхождение должны были уже сотрудники полиции.