Фоторобот в золоченой раме

22
18
20
22
24
26
28
30

— Такое не забыть.

— Мы ведь тогда навсегда решили, кто на какой стороне стоит.

— Людям свойственно меняться, — горько произнёс Руденко.

— Но это не про тебя, Вань.

— Прав ты… Ну и что делать? Мне что, соучастие катит?

— Да какое, к хренам, соучастие?! Я пытаюсь понять, кто заказчик. Пока получается две кандидатуры.

— Носорог и Левицкие?

— Точно. Ты обоих знаешь. Кто?

— Носорог мог спокойно. Тихий, но своё дело знает. С грузинскими авторитетами якшается. И Левицкая могла, с её нижегородскими связями. Она вовсе не та Русалочка, какой хочет выглядеть. А скорее рыба барракуда.

— Понятно.

— Не знаю, к делу относится или нет. Но где-то года полтора назад Носорог мне звонил. Предлагал несложный заказ. Чтобы потаскал какого-то кренделя пяток деньков. У меня работы было много. Но Носорог ждать не мог. Поэтому, мне кажется, подписал кого-то ещё на эту работу.

— Интересно, кого?

— Я не в курсах. Но могу попытаться узнать.

— Попытайся, Ваня. Очень нужно.

— Сделаю…

* * *

На отдел свалилась комиссия с участием сотрудником ФСБ по проверке режима секретности. Можно быть Героем России, закрыть грудью амбразуру, быть уникальным специалистом, но всё равно, если в сейфе найдут не вписанную в опись бумажку с грифом «секретно», огребёшь выговор и на год лишишься всех премий и надбавок. Так что пришлось целую ночь шить дела, сверять номера секретных документов.

Проверка прошла спокойно. Но Платов ощущал себя заезженной лошадью. Он собрался было двигать в столовку, но тут один из коллег включил телевизор в углу кабинета. И Платов обомлел. По московскому каналу шёл повтор вчерашнего документального фильма «Фальшивки на миллионы».

Когда пошли титры, позвонил взбудораженный Кац и потребовал срочной встречи.

Они встретились в Китай-городе, в ресторане «Экседра». Время бизнес-ланча, народу было полно, стоял галдёж, метались взмыленные официанты.

— Валера, ну ты это видел? — возмущался Кац, ожесточённо перепиливая ножом свиную отбивную. — Ты это видел? Какая фильма, как говорили до революции!