— Кому бы не предложил — соглашайтесь. Разбираться потом будет. Главное — чтобы со стороны наседку не подсадили.
Пацаны молчали.
— А если подсадят — сказал, наконец, Божа.
— Вы знаете, что делать. Пусть по…тся, один. Посмотрим, как он с преступностью на Поскоте справится…
— А вы куда?
— Разберемся, пацаны. Думаю, эта козлина мутная тут ненадолго… это Одесса, рога он тут обломает.
— Мы ему обломаем.
— Ша!
…
— Я сказал — ша, пока тихо будьте. Помните — мы, как и воры, сильны единством. У них свое — у нас свое. Будете вместе — никакие варяги вас не возьмут. Ссучитесь, начнете стучать друг на друга — вас поодиночке передавят.
…
— Все, расход, пацаны. Я погнал.
Обнявшись с каждым, Токарев направился на выход, насвистывая незатейливую одесскую мелодию.
Нельзя сказать, что Токарев не был обеспокоен предъявленными ему обвинениями — корпупция дело такое, разбираться не будут. Попал — остальные затопчут, ответишь и за себя и за того парня. А твои темы — разберут другие, именно потому и действует правило: упавшего — затопчи.
Именно потому — Токарев и забил стрелку Фишману, прокурору Одессы. Он был в курсе всего…
Встретились они в заведении за пределами Одессы… чужих туда не пускали, входной билет — двадцать тысяч долларов в год, девочки каждые три дня осматриваются у врача, так что шансов что-то подцепить — нет. Внешне все пристойно — фитнесс-клуб, красивые девочки — инструкторши. Еще есть танц-клуб. Если заинтересован — просто повесь свое полотенце рядом с ее, все полотенца подписанные — и поднимайся на второй этаж, в номера. Она придет чуть позже.
Токарев членского взноса не платил — но его пустили, потому что информация о том, как ему по ушам дали еще не разошлась. Он спросил, тут ли Фишман, ему сказали, что тут, наверху. Токарев представил себе как жирный Фишман фитнессом занимается и едва не заржал в голос. Сказал, что внизу подождет…
Фишман появился через полчаса — жирый, распаренный. Розовый как поросенок. Довольный…
Плюхнулся за стол.
— Привет, Сема…