Выжившие

— Я не могу шопиться, когда кто—то пытается прострелить мне башку, — американец равнодушно пожал плечами. — Лучше идите к Барону и вытряхивайте его из депрессии. А еще лучше — вытряхните из него информацию по поводу кайрама, который вытащил его из воды. Может, Барон как—то свяжется с ним, и кайрамы наконец соизволят спасти хотя бы один город… Черт подери, они за полчаса могли бы закончить эту долбаную войну!

— Чистокровным на нас плевать, — губы Руслана тронула горькая улыбка. — Наверное, воспринимают всё, что здесь творится, как реалити—шоу. А чувства людей им по барабану.

Фостер и Бехтерев промолчали. Их мысли почти одновременно обратились к кайраму, который спас Диме жизнь. Возможно, если бы Лесков только вспомнил, откуда там взялся «истинный», у них появился бы хотя бы минимальный шанс на выживание. Ведь, если кайрамы уже посещают Землю, это означает, что они действительно следят за происходящим. А, значит, еще могут вмешаться…

Тем временем в правительственном здании Катя Белова закончила перевязывать рану пострадавшему восьмилетнему мальчику. В течение всей перевязки он не произнес ни слова, а у девушки попросту не осталось сил на попытки разговорить его. Она знала, что этот ребенок потерял обоих родителей и с тех пор ни с кем не разговаривал. Но после третьих суток без нормального сна, Катя сама напоминала бледную тень. К тому же она тоже была ранена, и потеря крови еще больше сказывалась на ее самочувствии.

Выходя в коридор, Белова покачнулась и поспешно ухватилась за дверной косяк, чтобы не упасть.

— Тебе нужно отдохнуть, — донесся до нее строгий голос Оксаны. — Сколько ты уже не спала?

— Да всё нормально, — Катя тряхнула головой, желая вернуть себе хоть немного бодрости. — Просто уже от вида крови дурно.

— Да конечно… На, выпей, — с этими словами Оксана протянула девушке металлическую кружку с водой, и та осторожно сделала несколько глотков.

— Спасибо, — еле слышно произнесла Катя. — Сама—то как? Очень болит?

— Жить буду… Подумаешь, шрам. Когда война закончится, уберу его. Идеально, конечно, не получится… Но что поделаешь? Чтобы не косились, буду носить более открытые блузки.

Губы Оксаны тронула ироничная улыбка, но Катю она не обманула. Прежняя красота Алюминиевой Королевы теперь была испорчена осколком, глубоко вспоровшим безупречную кожу. Но Белова не могла не восхититься мужеством, с которым Хворостова воспринимала свое положение. Потеряв отца, свое состояние и положение в обществе, эта девушка продолжала бороться. И даже ее последнее лишение не сломило ее.

Катя слабо улыбнулась в ответ, после чего, сделав еще глоток воды, спросила:

— Как там Лёша?

— Получше. Состояние стабилизировалось. Он умеет цепляться за жизнь. А твой как?

— К счастью, его рана не так опасна, как показалось на первый взгляд.

Оксана молча кивнула. Она и сама чертовски устала, и сейчас ей было не менее тяжело вести светскую беседу. Прислонившись спиной к противоположному дверному косяку, девушка чуть помолчала, после чего неуверенно произнесла:

— Я за Лескова тревожусь… Странно, да? Кругом столько раненых, а я думаю о нем. Ханс сказал, что у него изменилась энергетика. Я даже не представляю, что это значит, но сомневаюсь, что это хорошо… И еще он не ест уже третий день. Мы приносим ему еду и с тем же успехом уносим. Он не отзывается.

Услышав эти слова, Катя почувствовала, как ее сердце леденеет. Мысль о том, что Дмитрий пребывает в таком состоянии, да еще и совершенно один, ужаснула ее. Она знала, что отношение Лескова к Эрике не было наигранным, но она представить себе не могла, что смерть жены настолько сломит его. Прежде он казался таким сильным и уверенным в себе, что нельзя было даже помыслить, что за подобной оболочкой может скрываться ранимый человек.

— Я опасаюсь, как бы он тоже не наложил на себя руки, — продолжила Оксана. — После того, что случилось с Полковником…

— Не нужно, — Катя заставила собеседницу прерваться. Хворостова озвучила ее собственные страхи, тем самым сделав их реальными. — Я… Я попробую поговорить с ним. Можно я отлучусь ненадолго? Отнесу ему ужин.