— Не хочу.
Нахмурился и попробовал уговорить сестру:
— Такой шанс редко бывает у других детей. А потом войдём внутрь и это тоже будет здорово, но уже не то. Представляешь, мы посмотрим на него с высоты птичьего полёта!
— Не хочу, мне это не нужно.
Размышлял я недолго. Мелкая негодяйка, которая до сих пор не верила в то, что я смогу всё исправить. Вот он город Древних, лежит за деревьями в часе быстрой ходьбы, а она всё ещё думает, что её судьба умереть? Не дождётся! Я подхватил невесомое тело, прижал к груди и строго приказал:
— Вцепись в шею, ничего не бойся, но можешь визжать от восторга, я разрешаю. — и позвал уже маму. — Давай с нами.
Наверх мы поднимались впятером. Впереди Мириот, затем наша семья, под визг Лейлы, в которой наконец-то проснулись хоть какие чувства, и Таори за нашими спинами. Впрочем, даже я понимал сестру. На такой высоте я ещё ни разу не бывал. Даже на Пальце возле деревни в Пустоши было гораздо, гораздо ниже — никакого сравнения. Думается мне, что Чёрная гора сравнимо высока, но на её склонах не было такого захватывающего чувства, да и не поднимался я так высоко. Здесь же...
Каждый новый шаг на ту жёрдочку, что, стоя на земле казалась широкой ступенью, поднимал нас всё ближе к Небу, а бездна под ногами становилась всё глубже. Одно дело бежать по подобному исполину, упавшему на землю, поражаясь толщине его ствола. Другое — глядеть снизу вверх на его крону, качающуюся где-то высоко в небе. И третье дело, оставлять землю в бесконечной дали под ногами.
Повернув голову вправо, я бросил взгляд на маму. Всё хорошо. Лицо необычно бледное, но даже не тренируясь, как я, в сливовом саду на узких брёвнышках, она всё равно без труда удерживает равновесие. Возвышение Воином словно отточило в ней все те качества, что позволили ей выдерживать тяготы в Пустошах. Перехватив поудобнее Лейлу и улыбнувшись очередному испуганному оханью, двинулся дальше. Уже немного осталось.
С дощатой площадки три на три шага, которая надёжно расположилась в развилке ветвей кроны, хорошо был виден город Древних. Дальше Небесные деревья редели и резко мельчали, становясь все ниже и не заслоняя обзора. Мириот ни словом не соврал недели назад, когда обещал, что я найду здесь лекарство. Выглядело так, словно город всё ещё был полон жизни. Пустые улицы? Не в счёт. Может богатеи ещё спят, а слуги заняты, готовя завтрак и наводя порядок внутри зданий.
Мириот не обманул и в другом. Черта города была обозначена даже не стеной, а оградой, высотой мне по пояс, не больше. До неё была полоса снега, а сразу за ней начинались огромные чистые дворы, огороженные лишь чуть более высокими преградами. Если изгороди мне по грудь могли хоть кому-то преградить путь. Я поинтересовался:
— По рассказу Гунира здесь должна быть половина города в руинах. Почему я вижу лишь один разрушенный дворец?
— Не ты ли мне объяснял, что Гунир хотел выставить тебя передо мной лучше, чем ты есть на самом деле? — Мириот усмехнулся. — Здесь похоже случилось наоборот. Я прихожу сюда каждый год, первый раз поднялся на это дерево двадцать восемь лет назад. И даже тогда город не был так сильно разрушен, как наплёл тебе сын Вагнира. Скажу больше, с каждым разом я вижу всё меньше разрушений. Думаю, что уже мой внук будет смотреть на полностью целый город Древних.
— Он восстанавливается?!
Я в потрясении оглядывал аккуратные квадраты поместий, язык не поворачивался назвать эти заполненные ухоженными дорожками и цветущими кустами пространства обычными дворами, всё же не деревня в Пустошах, когда весь город словно подёрнулся тёмно-фиолетовой плёнкой, на миг скрывшись от наших взглядов. Затем улицы снова стали отчётливо видны. Вот только... сами они изменились. Рядом удивлённо охнула мама:
— Это ещё что такое?
Как там Гунир ещё болтал? Половина города накрыта пеленой? Где? Пришлось напрячь глаза, но дальше, на фоне заснеженного подножия Среднего Брата я сумел разглядеть лёгкую дымку, которой неоткуда было взяться. По мне, город словно огромной чашей накрыт целиком. Да и какая это чашка, если город квадратный? И везде, куда дотягивается взор, я вижу резкую границу между снегом, в который проваливаешься по колено, и обильной зеленью поместий, чистыми мостовыми. Разве это не чудо, доступное лишь Древним? Иначе какой им был смысл строить город здесь, где властвуют снега и ветра, даже если здесь и был источник силы?
Мириот усмехнулся, завёл руки за спину, сейчас, как никогда напомнив мне всезнайку Дарита:
— По рассказам мудрых людей Древние путешествовали между своими городами через формации Пути.
Не удержавшись, поинтересовался:
ebooksa