— Интересно, — задумчиво произнес сахир Свет, — а он сам простит себе многочасовое насилие над вашим телом? Любопытно будет пронаблюдать за его моральными терзаниями. Собственно, это единственная причина, по которой я отогнал этих.
И мне снова улыбнулись.
Если бы он мог видеть мою улыбку — улыбнулась бы в ответ. Наезд не засчитан, сахир Свет, и первый, и второй. Пойдете на третий заход?
В любом случае не успел — началось падение чего-то внушительного, прорывающегося к земле через ветви деревьев, и, криво усмехнувшись, Свет произнес:
— Последний шанс.
Действительно последний. Я схватила сейр и написала: «Не выходи из флайта!!! Здесь пыльца повсюду».
В ответ пришло: «Уже надышался».
Всё…
Я выключила сейр, посмотрела в глаза с интересом ожидающего полной капитуляции сахира Света и помахала ему ручкой на прощание.
Издевательское «Плохой ночи», практически не расслышала, скорее, прочла по губам.
Рев мотора, шум и треск ломаемых веток уже не позволяли услышать ничего иного.
Когда флайт Тени рухнул в пяти метрах от меня, я поняла, что сахир явно не в себе. Он был не в себе настолько, что приземлил летательный аппарат набок. Затем откинулся люк пассажирского сиденья, и из потерпевшего крушение агрегата выскользнула тень монстра.
Жутко.
Правда, жутко видеть, как Тень, только что скользнувши по серебристому боку флайта, в миг оказывается стоящим перед тобой, пугая багрово-алым, затмившим всю радужку сиянием.
Сахир протянул руку, предлагая мне выйти из машины. Потом медленно, но до него дошел тот факт, что дверца все еще закрыта, просто крыши нет. Потянувшись, предельно осторожно взялся за дверцу… потянул… сломал.
Отшвырнул в ярости, которую с трудом сдерживал, и хрипло спросил:
— Передвигаться можешь?
Кивнула и указала на соседнее сиденье, чувствуя скорее интуитивно, что лучше все-таки оставаться в этой груде уже фактически металлолома.
— Вы-хо-ди! — Слова давались ему с трудом даже на родном энирейском.
— Не думаю, что это хорошая идея, — на гаэрском ответила я.