– И что мы будем делать в лесу вечером?
– Когда дойдем, будет уже ночь, – сказал он. – Хочу показать тебе кое-что.
Эльза оделась, вышла за Бруном во двор. Он подошел к машине, припаркованной на дороге, и сел за руль.
– Дорогу давно не чистили, так что я поведу, – сказал, едва она открыла рот. Эльза нахмурилась и послушно села на пассажирское сиденье.
– Не хочешь поговорить? – спросила она. – О том, что произошло сегодня.
– Не особо, – честно сказал Брун. – Как-то с признаниями у нас не ладится.
– Потому что кое-кто не умеет нормально реагировать, – вспыхнула Эльза.
– А какая, по-твоему, нормальная реакция на озвученное желание совершить суицид? – Челюсти Бруна сжались так, что выступили желваки.
– Все можно объяснить словами. – Эльза отвернулась к окну. – А руки распускают только дураки.
Брун усмехнулся, искоса глянул на нее.
– Ты мне тоже влепила будь здоров своей вампирской ручкой, – заметил он. – У меня даже зуб слегка шатался. Что ж не объяснила словами?
Эльза сердито на него глянула.
– Куда ты меня везешь?
Ночь сгущалась над лесом, щедро рассыпалась сверкающими звездами. Глухо ухнула сова, фары выхватили стремительный бег зайца.
– Ты только представь: мы одни на всю округу. – Брун оскалился. – Я могу сделать с тобой все, что захочу. Например, накормить тебя снегом за то, что ты обозвала меня дураком.
– Еще посмотрим, кто из нас будет есть снег.
– Он всяко лучше твоей каши.
– Вот ты уже и согласился.
Брун притормозил.
– Приехали.