Он посмотрел на лица еще живых жертв. Георгий Савушкин, Болюта и Верзилов. Фото Тамары «Владимир» пока не было. Только рисунок. Леонов поймал себя на мысли, что пытается обнаружить в погибших людях что-то, что могло бы объяснить их убийства.
Он ведь тоже человек, и ему свойственна злость. Его злит один из соседей, начинающий сверлить стены каждые выходные в девять утра. Смог бы Миша его убить? Иногда он подумывал об этом. Вспышка ярости может ослепить на миг – тот миг, в который и происходит убийство.
Но из того, что Мише было знакомо, ярость просто не могла быть настолько ослепительной. Нельзя убивать людей за то, что у вас с ними разные мнения после выпитого, или за то, что старуха не показала тебе дорогу, или за то, что пацан нагрубил, или… Вообще убивать нельзя! Но, даже если вспышка затмила тебе разум и случилось непоправимое, ярость не может продолжать руководить человеком. Это уже не вспышка. Это длительное затмение, во время которого и отрезают руки и члены, сдирают кожу и поджигают. Миша очень надеялся, что это дело рук одного существа. Этого убийцу он не мог назвать человеком. Если же все это – дело рук не одного, а разных… То человечество больно. И его уже не вылечить.
Аня припарковалась у высотки, за округлость и вытянутость прозванной в народе «кукурузой». На первом этаже располагался магазин «Смешные цены». Ане было не до смеха, но она все равно улыбнулась. Заезженный рекламный ход. Цены там, конечно, обычные, средние. Но на ценниках вдвое завышенная цифра демонстративно перечеркнута. Аня давно перестала верить в подобные трюки. Да и в любом случае, рядом со «Смешными ценами» она остановилась не просто так, а по делу. Тамара Владимирская проживала в этом доме по Самаркандскому бульвару. Подъезд в доме был один. Аня направилась к нему, радуясь своему везению: на скамейке у подъезда сидели две пожилые женщины. Они о чем-то беседовали, причем обе говорили одновременно. Только подойдя ближе, Рыжова поняла, что рассказывает все-таки одна, вторая просто уточняет, вставляет словцо для полноты картины. Вот кто в курсе всего. Аня подошла и вежливо откашлялась.
– Вы не могли бы мне помочь?
Та из теток, что все время подсказывала собеседнице, – тучная с нарисованными бровями – замолчала и повернулась всем телом к Рыжовой. Подняла руку, останавливая поток информации от подруги. Та замолчала. По всему было видно, что она недовольна и, следовательно, помогать Ане не будет. Но тетка вдруг улыбнулась.
– Что вы хотели, девушка?
– Вы знаете, я подружку ищу. Одноклассницу. Томку. Томку Владимирскую.
Тучная тетка нахмурилась, нарисованные дуги на лбу изогнулись. Наблюдая за их неестественными движениями, Аня напряглась, стараясь не рассмеяться. До чего смешные бабки! Она едва успела спрятать улыбку. Старухи улыбки не заметили.
– Томку?
– Ага, – непринужденно заявила Аня. – Мне сказали, она здесь сейчас живет.
– Мамка да бабка ее здесь живут. А она теперь только денег клянчить прибегает.
– Она неделю здесь с хахалем жила, пока Ритка на даче сидела, – вставила вторая.
– Ну да, вдвоем они бабку тогда избили и пенсию забрали. С тех пор здесь не появлялась. – Тучная тетка, казалось, потеряла интерес к разговору с Аней, повернулась к подруге и сказала: – А Серега из тринадцатой чего учудил? Мусор под дверь мне выставил, представляешь?
– Спасибо, – сказала Аня и пошла к подъезду.
– Не за что, – закивала тетка. – Сходи к ним. Ритка дома, поди.
– А где ж ей быть? – подхватила вторая. – Она ж мать избитую одну не оставит.
Рыжова поднялась по лестнице. Подъезд был чистым, полы выложены плиткой, стены выкрашены в голубой цвет, лифты сияли новизной. Аня подсчитала, что нужная ей квартира находится на девятом этаже, но все равно решила пройтись пешком. Она заглядывала на каждый этаж, не понимая до конца зачем.
Тамара Владимирская стала жертвой, но вряд ли преступник прятался здесь до сих пор. Даже если на нее напал ее сожитель.
ebooksa