Людоед,

– Ага, – кивнул дед. – Может, он вышел через проходную, а те не признаются. А может, вовсе не заметили.

– Как? – не понял Миша. – Он что, может покидать территорию?

– Может. За сигаретами, например. Палатка вон там, за остановкой. А он практически – персонал больницы. Вот и выпускали мы его, когда ему вздумается.

КОГДА ВЗДУМАЕТСЯ, мысленно прокрутил в голове Михаил.

– А было такое, чтобы он на ночь не возвращался? Или возвращался поздно?

Старик пожал плечами.

– В мое дежурство ни разу.

Леонов понял, что по существу у «библиотекаря» выяснить больше ничего не удастся.

– Ну, спасибо.

– Чем могу… – развел руками старик. – Ну а теперь – может, чайку?

Михаил вежливо отказался и пошел искать второго охранника.

Второй был помоложе, но такой же тактичный и рассудительный, как и его старший коллега.

– Вы, наверно, думаете, что за деньги сейчас все можно? – спросил охранник. – И мы поддались соблазну срубить копеечку по-легкому? Если бы я приехал в Москву впервые, то, возможно, так и было бы, но… Дело в том, что там, откуда я, самый приличный заработок – это кило сухарей и пачка чая. Здесь мне работодатель дает сумму, которую я видел до этого только в эротическом сне. Вы думаете, мне хватит глупости взять копейку с психованного за его прогулку под угрозой потери своих эротических грез?

«Это где ж вас, таких профессоров, набирают?» – подумал Миша.

– Давайте без лирики, а? – попросил он. – Я задал вам конкретный вопрос и хочу услышать на него конкретный ответ. Вы не выпускали Мерзликина в ночь на двадцатое сентября?

– Выпускал.

– Так, – протянул Миша. – Видите, без лирических отступлений все начинает проясняться. В котором часу и зачем?

– Около двух часов. В магазин.

– Около двух? Днем, что ли?

– А то когда ж еще?