Людоед,

– Ясно. А когда он просыпается?

– По-разному. – Тимур пожал плечами, потом посмотрел на наручные часы. – Думаю, минут через десять промычит, что хочет в туалет.

Тимур показался Ане приятным. Он разительно отличался от нервной малолетки с первого этажа и придурковатого доктора со второго. Он казался спокойным и компетентным, и это привлекло Рыжову.

– Ну, у нас есть десять минут, – напомнил Тимур. – Спрашивайте.

– Сколько вы с ним уже? – спросила Аня.

– Как устроился сюда.

– Это сколько же?

– Пять лет уже.

– А как вам его друг?

– Садовник? Ну, он к нам заходил редко. Очень редко.

– И все-таки. Можете что-нибудь о нем сказать?

– Думаю, он очень скрытный. Себе на уме. От таких не знаешь чего ждать. Жил, жил себе… Своя комната, отдельная у него была… А потом бац! Решил сбежать. Все думали, что он нормальный…

– Разве его бы держали здесь? Если думали, что он нормальный?

– Да, по сути, его никто и не держал. Мне кажется, захоти он, его отпустили бы на все четыре стороны.

– То есть на данном этапе лечения отпускают по желанию? – Аня не верила своим ушам.

– Я бы так не сказал. Но человек, стремящийся на волю, не просился бы на работу и не выбивал бы себе отдельную комнату. – Тимур развел руками и виновато улыбнулся. Нет, в нем определенно что-то было. Что-то такое, что нравилось женщинам.

– То есть причин сбегать у него как будто и не было?

– Наоборот! Комната и цветочки могли быть прикрытием. Чтоб никто не догадался. – Тимур как-то странно закивал. Впервые за время разговора Ане показалось, что он все-таки с главврачом и медсестрой из одной команды.

– Простите, о чем не догадался?

– О том, что он хочет сбежать.