Людоед,

– Двадцатого он был здесь в районе трех часов дня?

– Может, и был, я почем знаю?

Санитар нервничал, и этого Леонов не мог не заметить.

– Вы видели его в тот день?

– Послушайте, вы заставляете меня волноваться. Он мог заходить, когда меня не было! Случается, я выхожу из палаты, когда Карпов засыпает.

Леонов посмотрел на санитара внимательно. Он действительно мог не знать, но почему он нервничал? Возможно, он издевается над беспомощным Карповым, а Леонов сейчас увидел что-то, указывающее на это? Нож?

– Я могу его забрать? – спросил санитар.

Леонов еще раз посмотрел на нож, потом на Карпова и перевел взгляд на санитара. Возможно, но… Для ареста нужны более веские причины, чем предположения. Миша сложил нож и протянул его владельцу.

– Будьте осторожны. И постарайтесь, чтобы к вашему подопечному не попадали в руки опасные предметы, – посоветовал Леонов и вышел из палаты.

2

Ане Рыжовой санитар показался более разумным. И все же к концу беседы она поняла, что в нем есть что-то отталкивающее, что-то, пожалуй, и более безумное, чем в пациентах этой больницы. Анна вышла на крыльцо и украдкой посмотрела на увядающие цветы. Неужели человек, любящий животных и растения, заботящийся о них, может навредить себе подобным? С трудом верится. Она слышала сообщения о том, что «зеленые» избили или убили человека только за то, что тот был в шубе или кожаной куртке. Сейчас страшно на улице съесть бутерброд с колбасой – забьют!

Но как все же?.. Человек утром поливает цветы, стрижет газон, а вечером – убивает и насилует? Нет, она не могла поверить в это. Хотя где-то на подсознательном уровне понимала, что так и есть. Нормальный человек так не поступает, а эти… А у этих есть ширма, за которой они прячутся днем. У кого-то это общественная деятельность, а у кого-то – любовь к растениям.

Телефонный звонок заставил вздрогнуть. Аня вынула мобильник, нажала кнопку вызова и приложила к уху.

– Да?

– Анют, вы как там, поговорили с Карповым?

Ильин? Он просто так не звонит. Аксиома.

– С самим Карповым говорить невозможно, но с его сиделкой пообщались.

Она поймала себя на мысли, что намеренно назначила Тимура сиделкой. Непреодолимое чувство неприязни появилось и уходить не хотело.

– Ладно, потом расскажешь, – перебил ее Ильин. – Давай, дуй на Окскую, 16. Я подъеду туда.

– Хорошо…