Людоед,

22
18
20
22
24
26
28
30

– Это вы меня извините, – донесся голос из окошка.

Дверь открылась. На пороге стоял высокий седовласый мужчина.

– Сюда не всех пускают, но, как я понимаю, у вас особый случай?

– Можно и так сказать.

Рыжова вошла и прикрыла за собой дверь. Они расположились у письменного стола.

– Спрашивайте, – произнес мужчина.

– Ну, во-первых, неплохо бы знать, как к вам обращаться.

– Родион Матвеевич. Вы не поверите, но фамилия моя – Раскольников.

Озорные искорки промелькнули в потерявших былой блеск голубых глазах мужчины. Типичный бабник, решила Аня. Свою звучную фамилию он использует как наживку. Мастер, словно в подтверждение ее мыслям, произнес:

– И вы снова не поверите: ни одна старушка не пострадала от моих рук.

– Хорошо, – усмехнулась Аня. – Иначе бы мы говорили о вас совсем в другом месте.

Игривая улыбка моментально слетела с лица мастера. Стало заметно, что этот былой бабник ныне – всего лишь уставший от жизни старик.

– Итак, что вы скажите о Светлане Бражниковой, Дмитрии… – Аня заглянула в блокнот. – …Дмитрии Морозове и Ринате Сафине?

– Вас не удивляет, почему вас направили именно ко мне?

Если честно, то Аня даже не подумала об этом. Действительно, странно. В ведомстве мастера никак не могли оказаться кладовщик, электрик и слесарь.

– Я был начальником цеха еще месяц назад. Поэтому каждого знаю в лицо. Светочка – неглупая, но слишком доверчива. О таких обычно шепчутся старухи у подъездов. Ну, вы меня понимаете…

Как ни странно, но Рыжова действительно понимала. Девице двадцать семь лет, а она еще не замужем. Ане это тоже как укол в сердце – в ее-то двадцать девять! Девушка ищет счастье – не ждет, а именно ищет! И не замечает, как переходит тонкую грань, за которой она становится девицей легкого поведения. А счастья при этом как не было, так и нет.

– Излишнее внимание мужчин к своей персоне она считала за должное. Дима и Ринат – давние собутыльники. Хотя Ринат у нас в цеху не так давно. Оба женаты, но Светкина доступность… Их привлекала. Они часто сидели у нее здесь.

– В кассе? Вы же говорили: не положено. Или особый случай? – Аня не скрывала иронии.

– Когда я был начальником цеха – я разгонял эти посиделки. Потом… Просто некому стало это делать.