Мы здесь

Доун отвернулась от окна. И пронзительно вскрикнула.

Теперь картинок было целых три, и все на доске.

Все с физиономиями – две явно женские, одна мужская. Одна из женских физиономий значительно круглее остальных. Выражения приглушенные, плоские. Наделять их выразительностью малевальщик не собирался. Он пытался выразить что-то иное.

Угрозу.

Дверь была плотно закрыта. О том, чтобы открыть ее незаметно, нечего было и думать, не говоря уже о том, чтобы незамеченным подобраться к доске и разместить на ней рядком картинки.

Доун посмотрела на противоположный угол комнаты, где находилась классная библиотечка: стеллаж высотой метр двадцать и чуть больше полуметра глубиной. Получалась импровизированная ниша, где она оставляла на день свои сумку и свитер: что-то вроде кладовки и гардеробной в одном лице.

А что, даже и в такой нише, если вдуматься, кто-то может спрятаться. Учительнице представился некто маленький и жуткий: вот он скрытно оттуда выныривает, пока она смотрит в окно на Джеффа, и, наляпав на доску листки, спешно семенит обратно.

Может, не такой уж он и маленький, этот злыдень…

Сейчас, быть может, имело бы смысл кинуться к двери, позвать Джеффа, чтобы он поглядел, – но это, черт возьми, ее классная комната! Так что если на это сподобился какой-нибудь шустряк пятиклашка, то…

Доун переложила рисунок на подоконник, машинально сложив его вдвое.

– Так, ну хватит, – строгим учительским голосом прозвенела она.

В ответ молчание.

«Ты готовишься стать матерью, – напомнила женщина сама себе. – Пора задуматься: нервничать в твоем положении опасно».

– Я говорю серьезно: хватит шутить. А ну выходи оттуда! – велела она, глядя в сторону ниши.

Опять ничего. Ни тихого сдавленного хихиканья, ни пугливого вдоха малолетнего сорванца, понявшего, что попался.

В порыве суетной смелости – дескать, какого черта?! – Доун подошла к стеллажу.

За выступом никого не оказалось.

Она растерянно моргнула, не скрывая изумления от того, что никого здесь не обнаружила.

И тут сзади кто-то нежно постучал ей по спине.

Учительница рывком обернулась. В классе было пусто. Само собой. Иначе она бы услышала: дверь открывалась с громким щелчком. Может, это что-то вроде нервного тика между лопатками – реакция на то, что за библиотечным шкафом никого не оказалось?