Цезарь
(César)
Мы с Вельдером были не столько друзьями, сколько соседями, причем очень хорошими соседями. Мы жили на краю печальной фламандской деревушки вблизи нидерландской границы, и наши садовые участки были смежными. Самой близкой к нам была одна ферма; дым над ее крышей мы хорошо видели, хотя она находилась на расстоянии около половины лье[61] от нас. Между нашими участками проходил отводной канал. Наши отношения возникли и укрепились благодаря одиночеству, холостяцкому образу жизни и достаточно преклонному возрасту.
Вельдер, до того, как ушел на пенсию, преподавал естественные науки в каком-то провинциальном коллеже. С того времени у него сохранилось пристрастие к механике и, в особенности, к автоматам.
Его дом был заполнен забавными и любопытными устройствами, такими, к примеру, как пожилой голландец, куривший трубку и время от времени вынимавший ее изо рта, чтобы сплюнуть на землю; мегера, избивавшая своего мужа метлой; карапуз, на мой взгляд, совершенно раблезианского вида, и многие другие.
Он попытался воспроизвести, в уменьшенном виде, барабанщика Вокансона[62], но потерпел неудачу; ничего не получилось у него и с копированием легендарных говорящих голов аббата Микаля.
Потом он взялся за то, что называл «мой великий труд» — это был робот, на создание которого у него ушло пять лет. Полученный им результат я могу назвать вполне приемлемым.
У него получился робот кубической формы, какие постоянно встречаются в иллюстрированных молодежных журналах, существо размером с человека, выполнявшего несколько движений, типичных для марионетки. Он мог проделать несколько шагов, сесть, встать и протянуть руку для приветствия.
Через некоторое время Вельдер, заинтересовавшийся радиотехникой, заставил своего робота подчиняться командам, переданным с помощью волн Герца. Для этого он создал сложный прибор, который, как он говорил, был его изобретением.
Из случайно попавшейся мне на глаза статьи в техническом журнале я узнал, что подобные устройства давно использовались в радиотехнике, причем применялись довольно ограниченно.
На мой взгляд, гораздо важнее было то, что робот был создан не в стальном или алюминиевом корпусе, а в оболочке из пластмассы, гибкой и легкой, состав которой Вельдер держал в тайне.
Устройство, напоминавшее обычный диктофон и размещавшееся в корпусе автомата, позволяло ему говорить, то есть произносить хриплым голосом несколько слов, таких, как «да», «нет», «добрый день», «спасибо», «хороший день» и «идет дождь».
Радиопередатчик, приводивший автомат в действие, управлялся дюжиной кнопок и несколькими рычагами; он был снабжен также контрольными лампочками и приборами, стрелки которых показывали различные параметры вроде напряжения, силы тока и тому подобное.
Эта аппаратура занимала целый стол, в нескольких метрах от которого располагался робот.
Мне сдается, что Вельдер был разочарован результатами своего «великого труда» и был не в состоянии усовершенствовать его.
Однажды вечером, когда мы опустошили большой кувшин с великолепной можжевеловой настойкой из Голландии, приобретенной нами у явного контрабандиста, Вельдер, находясь в хорошем настроении, назвал своего робота Цезарем.
Это случилось душным вечером в конце июня.
День был необычно жарким, и наступивший вечер не принес облегчения, так как ртуть на термометре оставалась на отметке в тридцать градусов по Цельсию. Тяжелые тучи заволокли небосвод, и нам пришлось включить освещение за пару часов до наступления вечера.
Большие бокалы с пивом, которые мы опустошали жадными глотками, были не в состоянии утолить нашу жажду, и наши физиономии блестели от пота.