Мы с Вельдером слышали эти слова…
Учитывая разницу во времени, мы определили, что судороги нашего Цезаря в точности совпали с временем казни Байнеса.
Этот вывод ошеломил Вельдера. Он с ужасом смотрел на обугленные останки своего робота и негромко стонал:
— Это невозможно… Это нельзя представить…
Нужно совсем не знать Вельдера, чтобы подумать, что он навсегда останется при этом мнении.
Через несколько дней он изложил гипотезу, которую назвал на сто процентов научной, но она была настолько абсурдной, что я не решусь привести ее.
Я ограничусь тем, что, согласно Вельдеру, душа мертвецов путешествует на волнах Герца так же легко, как сигналы Морзе или концерт в исполнении оркестра Би-би-си. Естественно, необходимо выполнение определенных условий, которые он собирался установить рано или поздно.
Само собой разумеется, что до сих пор он так ничего и не выяснил, и новый Цезарь, занявший место в углу гостиной, выглядит еще более мерзко, чем его предшественник.
Совершенно очевидно, что если Бог и раскроет когда-нибудь тайну жизни и смерти, то он сделает это не с помощью электрического явления вроде грозы, и не благодаря недоучке вроде Вельдера.
Николас Абадон и его умерший отец
(Nicolas Abdoon et feu son père)
Тридцать лет назад в одном из домов квартала Бермондси скончался доктор Абадон. Уже много лет он жил один и, как говорят, был настолько скупым, что питался тараканами, добытыми на своей кухне.
Некоторое время спустя после похорон в адвокатской конторе Фоксвелл и Куррент в Тампле появился джентльмен. Он бросил на стол вышеназванным законникам несколько бумаг и заявил:
— Я Николас Абадон, сын скончавшегося доктора Аба-дона, и я хочу вступить во владение его домом.
Мистер Фоксвелл не сразу восстановил ментальное равновесие, потому что этот визит сильно ошеломил его. Он знал, что Николас Абадон исчез давным-давно, вероятно, лет тридцать назад.
Но посетитель объяснил, спокойно и четко:
— Мне было шестнадцать лет, когда мой отец поместил меня в Бедлам[63]. Он был прав, так как я был безумен. В двадцать лет я сбежал из сумасшедшего дома. Познакомьтесь с моими бумагами: в них характеристики, полученные от трех врачей с Харли-стрит[64], в том числе отзыв одного известного психиатра; все они утверждают, что в настоящее время я полностью здоров душой и телом.
Мистер Фоксвелл счел необходимым поздравить господина Абадона.
— Таким образом, я вступаю во владение домом отца.
— Надеюсь, вы не увидите много изменений, — заявил законник. — Господин Абадон, ваш отец, был… скажем, весьма консервативной личностью.
ebooksa