— Говорят? Это очень расплывчато и неопределенно, — ответил он, пребывая в прекрасном настроении. — Позвольте, я просмотрю вашу карточку… Здесь сказано…
— Бенжамин, Мастон Джонс, эсквайр. Коу Кросс, 57.
Чамли еще раз улыбнулся. Коу Кросс находится в Клеркенвелле, то есть в самом сердце Лондона, в двух шагах от Фаррингдон-стрит, где очень скоро, то есть в пять часов, он встретится с Джудит Флосс.
Он не торопился, записывая адрес, так как одновременно думал о красавице и оценивал свои шансы.
Смуглый, с большими глазами навыкате, с непослушной шевелюрой, с массивной фигурой, он был физически не очень привлекательным, и отдавал себе отчет в этом. Но он был богат и почти что знаменит, что на весах Афродиты было достаточно весомой характеристикой.
В соседней комнате пробили стенные часы.
У него было достаточно времени, и значительную часть его он мог посвятить клиенту до того, как направиться на Фаррингдон-стрит.
— А теперь скажите, на что мы жалуемся?
Чамли неоднократно констатировал, что эта формулировка, в которой он как бы связывал свою личность с личностью пациента, нравилась последнему и подталкивала его к откровенности.
— Кое-кто считает это даром, — ответил Джонс, — но я уверен, что это недостаток, несчастье, даже проклятье.
Чамли более внимательно посмотрел на сидевшего с противоположной стороны стола из красного дерева: человек среднего возраста, весьма обычный.
«Комплекс неполноценности, проявляющийся в тенденции к мании преследования в начальной стадии», — подумал он.
— Это трудно, очень трудно — сначала рассказать, а затем понять…
— Я знаю, — сказал уверенным тоном Чамли, — но вы должны рассматривать врача, тем более, психиатра, не столько как врача, но как исповедника.
— Или как того и другого одновременно, — как врача, который лечит, и как исповедника, который прощает, — быстро ответил клиент.
— Это очень хорошо сказано, — согласился Чамли. — А теперь поговорим, полностью доверяя друг другу.
— То, что овладевает мной — это сила, могущество, способность, — начал Мастон Джонс.
И Чамли второй раз отметил привычку пациента приводить одновременно по два, а то и по три термина, каждому из которых он придавал большое значение.
— Способность — к счастью, случайная, потому что в тот момент, когда у меня проявляется эта способность, я не могу использовать ее по своему желанию. Мое состояние начинается с легкой, но очень странной головной боли, тиканья маятника в ушах, ощущения сильной жары; затем я внезапно буквально вспыхиваю.
— Вот как? Вспыхиваете? Настоящим огнем?
ebooksa