Мастон Джонс заговорил тихо, едва слышно:
— Я убил ее… Она долго не хотела умирать, вы же знаете, какие живучие эти кошки… Мне пришлось вогнать ей в голову семь пуль, но она погибла только после того, как у нее раскололся череп.
Он посчитал на пальцах и уточнил:
— Это произошло ровно восемь дней назад… Ночью я отнес ее тело в Чартер-сквер…
Чамли внезапно почувствовал себя не в своей тарелке. Действительно, восемь дней назад он с волнением прочитал в утренней газете сообщение об обнаруженном в сквере сильно изуродованном трупе совершенно обнаженной красивой рыжей женщины. Он не удержался и сразу же позвонил Джудит Флосс, жившей неподалеку от Чартер-сквера и едва не зарыдал от радости, услышав в трубке ее голос.
Несколько позднее он узнал от знакомого врача, что женщина была убита семью пулями в голову, и что у нее был расколот череп. Врач также рассказал, что у нее были странно деформированы руки, снабженные страшными когтями настоящего хищника. Личность убитой так и не была установлена.
Подумав, Чамли сказал:
— Мистер Джонс, вероятно, вас сильно взволновало сообщение об этом жутком преступлении, совершенном рядом с вашим жильем. Это могло повлиять…
Мастон Джонс, не слушавший врача, смотрел на него со страстным вниманием.
— Златка! — воскликнул он. — Вы знаете, что это такое?
Слышать нелепости от своих пациентов — обычное дело для психиатра.
Он кивнул в ответ; его познания в энтомологии были не слишком обширны, но он представлял, что златка — это насекомое золотистого или темно-зеленого цвета, с большими выступающими глазами и короткими антеннами, любимая добыча великолепного хищного церцериса[71].
— Там, где встречаются златки, всегда присутствует и их убийца! — продолжал больной пронзительным голосом. — Это Cerceris bupresticida, церцерис-златкоубийца! Эти жуки большие и красивые, с золотыми и изумрудными надкрыльями, сверкающие на солнце!
Больной направил обвиняющий палец на психиатра:
— Вы — типичная златка! — прохрипел он.
Чамли неожиданно подумал о неблагодарном зеркале, каждый день демонстрирующем ему большие выпученные глаза, торчащие во все стороны жесткие пряди, напоминающие антенны, массивное тело, затянутое в вечный сюртук…
— Достаточно, — буркнул он.
Но Мастон Джонс вскочил и теперь стоял перед ним, раскачиваясь, словно лодка на крутой волне.
— Моя голова… Ох, как горячо… А теперь этот зеленый огонь!..
— Нет, ни в коем случае! Это невозможно! — заорал Чамли.