Все еще улыбаясь и удерживая Айрис Сандерби на расстоянии вытянутой руки, Гомес сказал поверх ее головы:
— А вот это неправда.
Он сказал это с особым напором, и его смуглое лицо налилось багрянцем, а глаза вновь свирепо потемнели.
Уорд взглянул на него с живым интересом.
— Вам не нравится, когда вас называют ублюдком?
— Нет. Никому это не понравится.
— Ну, это не совсем так. Не всех это огорчает так, как вас. У некоторых это даже считается ласковым прозвищем.
Он негромко хохотнул. Он вдруг стал совершенно спокойным, а голос приобрел почти легкомысленные нотки.
— Значит, ваши родители были женаты, так?
— Разумеется, они были женаты.
Краска гнева еще не отхлынула от его лица.
— Так что не нужно называть меня ублюдком.
— Приношу свои извинения, — улыбнулся Уорд.
Он так наслаждался своей игрой, что едва не поклонился.
— Это так грубо с моей стороны. Или даже, можно сказать, очень глупо. Кажется, припоминаю, что все это было в той книге Луиса Родригеса. Ваш отец женился на певице из ночного клуба. Потом, когда об этом узнали его родные, они выпроводили его в Ирландию, позаботившись, чтобы этот брак был признан недействительным, и он женился на девушке по фамилии Коннор.
— Это вас совершенно не касается.
Гомес развернулся, чтобы уйти, но Уорд его задержал.
— Конечно же нет. Я лишь хотел удостовериться, что Родригес все верно передал. Он очень кратко это описал. Если мне не изменяет память, он сообщает, что семья Гомес уже была в родственной связи с ирландцами, так что они без особого труда подыскали обедневшего землевладельца с красивой незамужней дочерью. Отсюда в вашей фамилии появилось «Коннор», верно?
Кивнув, Гомес подтвердил.
— В дикой спешке ваш дедушка, Эдуардо Гомес, получил специальное разрешение на бракосочетание, или как там это у вас называется, от папы римского.