— Да, папа. У меня и с мистером Сполдингом всё
— Значит, главнокомандующий Конфедерации[64] настаивает, чтобы дорогой папочка дезертировал из армии «Севера» и присоединился к «Югу»?
— Будто ты сам не собирался дезертировать, пап!
Интересно, как она догадалась, подумал Марк. Хорошая новость, с моей стороны никаких особых решений уже не требуется. Дочь всё решила за папочку. Перебежчик вскочил на коня и понёсся через «ничейную зону» к линии траншей «Южан», размахивая белым платком заместо флага. Марк поднёс указательный палец к губам и посмотрел на дверь кухни.
— И кто-то ещё говорит, историю изучать бесполезно? Вот, тебе, Саманта, Гражданская Война! Никогда не знаешь, кто твой друг, и кто враг. В завтрашнем сражении, мои батальоны неожиданно выступают на стороне Конфедерации. Однако, маме про это знать пока ни к чему, не так ли? Теперь – слушай боевой приказ!
Саманта кивнула.
— Пункт первый. Лавка леди-дизайнера, напротив вашей школы. Которая делает браслеты, анклеты и всё прочее… Ещё функционирует?
— Так точно, сэр! Даже бизнес расширили.
— Великолепно! Нанесу им визит завтра после службы. Пункт второй. Обещай мне кое-что, Саманта.
— О-кей.
— По-настоящему, а не как вчера.
— Как – вчера?
— Вчера утром, ты пообещала маме обуться в резиновые сапоги, как на завод приедешь…
— Опа! Опять ты за проклятые сапоги…
— Я знаю: грязь была така-а-ая мягкая. Или кристально-чистая? Но после обеда, когда я дал неофициальное разрешение, ты пообещала по-настоящему: надевать обувь, если за ворота выходишь.
— Да-а-а?
— А теперь, только честно. Сегодня ты ездила на толкучку у шоссе Беамонт и в трущобы проезда Меза. Обувалась?
— Папа! Мы договорились с мамой:
— Саманта, я твои манёвры уклонения изучил по полной программе. Сейчас ты примешься объяснять, что огромная толкучка на шоссе Беамонт – технически не отличается от нашего маленького местного рынка. А когда к сварщикам поехала – на тебе были сапоги?
— Но пап!