Что это было? Любовь? Тогда почему всё так гадко закончилось? Гормоны? Но откуда же рождались стихи? А если любовь и гормоны — одно и то же? И если от любви до ненависти и впрямь один шаг, то какое право имеет он, подонок, говорить, что любил — нет, любит — Клару? «Но ведь это Клара!», — отвечает он себе, словно оправдываясь.
Он не ревновал Эльзу. Она никогда и никому не обещала ничего определённого, но каждый чувствовал, что избранник именно он. Чувствовал и боялся спросить. Боялся не отрицательного ответа, но самого вопроса, ибо он прозвучал бы так пошло, так мещански… Каждый говорил себе: «Эльза ищет. Эльза многогранна. У Эльзы нет границ».
Поэтому, когда она уехала на лето к родственникам, Эдик не удивился, встретив на набережной Дэна, старого знакомого, уличного саксофониста, гробившего всю выручку на телефонные переговоры с ней. Похоже, он сидел на одной каше. Но похудел не столько от недостатка питательных веществ в организме, сколько от избытка любви, превращавшейся в яд за отсутствием взаимности. Клаас не ревновал, он сочувствовал. Они оба сочувствовали друг другу. Как-то пошли к нему домой.
— Эдик, Боже мой, неужели ты! — всплеснула руками мама Дэна. — В одном городе живём, а не видимся совсем.
Они обменялись номерами сотовых, обещали не пропадать. Дэн классно играл джаз. Они на пару такие концерты закатывали, что соседи даже в час ночи устраивались у окон и слушали. С соседями Дэну повезло — не жлобы.
Нет, этого он ей никогда не простит. От любви до ненависти один шаг… Но Клаас не чувствовал к Эльзе ненависти… Ни разу… Ни до, ни после. То, что он чувствовал, скорее всего, можно было бы описать как отвращение. Бесконечное. До рвоты.
После каникул она преобразилась: словно и не было никогда того женственного и лёгкого существа! Перед Клаасом предстало стеклянное изваяние — не то цветочная ваза, не то ампула с цианистым калием. Всё же он надеялся, что на дне этой холодной колбы теплится огонек души. Он предложил Эльзе прокатиться в лес. Она согласилась.
По дороге зазвонил сотовый.
— Постарайся забыть мой номер, — услышал Клаас. Он периодически поглядывал на Эльзу в зеркало заднего вида и поражался её непроницаемости.
— Ох, как интригующе, — продолжала она с каким-то поскрипыванием в голосе. — Ну, тогда могу тебе лишь напомнить несколько основных правил. Первое: верёвку желательно выбирать шёлковую. Второе: её следует намылить. Третье: Не забудь принять ванну, подстричь ногти на руках и ногах и побриться. Не надо, чтобы за тобой убирали. Удачи. Чао.
Они приехали и стали накрывать на стол, прямо на капоте. Эльза резала огурцы, Клаас спустился к ручью вымыть руки.
Он почувствовал вибрацию сотового у себя на поясе, снял телефон. На экране высветился номер Дэна. Эдик колебался: «А что если он спросит, где я и с кем?» Он чувствовал себя неловко, но не ответить не смог.
— Эдик? Эдик?
Клаас еле узнал маму Дэна.
— Да, это я. Тут слышимость не очень хорошая.
— Эденька, — раздалось на том конце. — Динички не стало.
— Как не стало?
Трубка взорвалась рыданиями.
— Он… повесился!
Связь пропала. Потом уже Клаас понял, что должен был ехать, бежать, лететь к несчастной… Но… Им овладело нечто такое, чему он до сих пор не может найти объяснения.
ebooksa