— В какой книге?
— Я описываю некоторые случаи. И эта книга не канет в академической безвестности, как остальные. Она будет для широкой публики, — с жаром прибавил он, будто главная загвоздка — в безвестности.
— Я не хочу, чтобы Ноа попал в книгу.
Андерсон вытаращился.
— Вам это так важно, доктор?
— Я… — Он не договорил. И слегка побледнел.
Нельзя ему доверять. Он книгу пишет. Джейни помнила книги, которые подруги таскали ее умирающей матери: в каждой кто-нибудь пытается диетами и асанами сшибить бабла с тех, кто потерял надежду. Книги продолжали прибывать, даже когда мать уже почти не приходила в сознание. В конце концов набрался целый чулан макулатуры.
А теперь нет такой книги, что поможет Джейни, и матери тоже нет. Лишь этот чужак со своими шкурными интересами. Ее изнеможение внезапно преобразилось во что-то другое — и Джейни не ожидала от себя подобной свирепости. Месяцами разные люди равнодушно сообщали ей через стол, что у ее сына дела плохи, и она слушала, изо всех сил скрывая панику. Но этому человеку с ясными любопытными глазами и пепельной кожей — этому человеку тоже есть что терять. Джейни почуяла в нем страх, как умеют чуять только отчаявшиеся, и это постижение обернулось ключом, и этот ключ распахнул дверь, и наружу выплеснулись безбрежное разочарование и ярость.
— А, вы поэтому так возрадовались, что он умеет бейсбольный счет вести? Это не поможет найти никакие «предыдущие воплощения». Это просто удачная деталь для вашей драгоценной
— Я… — Андерсон растерялся. — Я хочу помочь всем детям…
— Ага, всучив их матерям свою книжку за большие бабки?
Еще не договорив, она сообразила, что этот человек вряд ли движим грубой страстью к наживе, но вовремя прикусить язык не смогла.
— Я… — снова начал Андерсон. И умолк. — Это что такое?
И оба услышали хныканье из спальни дальше по коридору.
— Мы, кажется, разбудили Ноа, — прошептал Андерсон.
Хныканье превратилось в свистящий хрип, будто ветер взвыл в дымоходе.
— Нет. Он не проснулся.
Хрип нарастал, а затем ворвался в гостиную стихией, ураганом, и постепенно вой сложился в слово:
— Ма-а-а-а-а-ама! Ма-а-ама!
Всякий раз Джейни удивлялась, как маленький мальчик способен на такой напор эмоций. Ноги дрожали; она устало поднялась. Посмотрела на Андерсона. Она ему не доверяет, но больше тут никого нет.