— Нет, ты послушай, — заторопился Энгзли, и от его напора Андерсон поднял взгляд. — Ты вот знал, что в Нигерии есть деревня игбо, где умершему ребенку отрезают мизинец и просят вернуться, только если ребенок сможет прожить с ними подольше? И когда у них потом
— Случаи? — Андерсон постигал с трудом. Ему открывались бездны. — Верифицируемые?
— Ну, я не Чарльз Дарвин. Я, вообще, так себе ученый, как выясняется. Мне недостает… строгости.
Андерсон уставился на него:
— Ты не только ради девочки меня зазвал.
Энгзли посмотрел на него в упор:
— Нет, — и глаза его горели.
Река дала крюка, и за поворотом распахнулся город, точно рождественский подарок открыли: золотые ступы Королевского дворца, блеск красно-зеленых храмовых крыш.
Если получится… если есть верифицируемые случаи… они добьются того, что не удалось еще никому — ни Уильяму Джеймсу, ни Джону Эдгару Куверу в Стэнфорде[33], ни Дж. Б. Райну в Дьюке, который годами сидел в лаборатории со своими картами Зенера[34]. Они докажут, что сознание после смерти продолжает жить.
— Завтра надо съездить опять, прямо с утра, — медленно произнес Андерсон, соображая на ходу. — Заберем девочку, свозим в Пхичит, посмотрим, что она вспомнит. Встретимся в вестибюле в половине шестого.
Энгзли усмехнулся, вполголоса выругался.
— Идет.
Повисло молчание. Андерсон еле дышал.
— Бобби, — прошептал он. — Правда есть другие случаи?
Энгзли улыбнулся. Затянулся сигаретой и выпустил длинную дымную струю.
Закатный свет на ступах ослеплял, но Андерсон не мог отвести глаз. Не терпелось дожить до утра. Предстоит столько работы.
— Перестраиваю маршрут.
Сколько раз уже GPS так говорил? Куда Андерсона занесло?
Он где-то ошибся поворотом.
Андерсон съехал на обочину слякотной дороги и выбрался из машины. Мимо неслись грузовики; шоссе воняло асфальтом, выхлопами, ложным самомнением — Америкой. Андерсон поискал указатели; последний, который он запомнил, сообщал, что Андерсон доехал примерно до окраины Филадельфии. Сильно он сбился с пути?