Андерсон свернул, затем свернул опять, и охранник выпустил их из ворот. Они вернулись в мир — в непонятную, беспокойную реальность. По главной улице покатили к мотелю. Женщина в GPS долбила свою равнодушную песню:
— Продолжайте двигаться ноль, запятая, две десятые мили. Сверните налево на Плезант-стрит.
Плезант, подумала Джейни. Слово отдалось в голове эхом, перекроилось в «психоз».
За окном местная средняя школа расходилась после уроков. Бугаи-старшеклассники брели к автостоянке, громко и задорно перекликаясь.
— Поверните налево на Психоз-стрит. Перестраиваю маршрут.
Маршрут.
— Продолжайте двигаться ноль, запятая, две десятые мили по Психоз-стрит. Сизифов труд. Сизифов труд.
Они свернули вбок, миновали местный банк в переулке — милый переулочек с небольшими домиками, с американскими флагами на верандах. Боковая улица.
— Продолжайте двигаться ноль, запятая, три десятые мили. Поверните налево на Катарина-плейс.
Катарина. Кататония.
— Поверните налево на Кататония-плейс. Перестраиваю. Сизифов труд…
Андерсон смотрел на Джейни в зеркало заднего вида.
— Я должен извиниться, — тихо сказал он. — Ясно, что это не то воплощение. Надо было мне догадаться. Я упустил детали, которые не должен был упускать.
— Детали? — Джейни затрясла головой, надеясь, что в мозгу прояснится.
— Да. Младший сын, Чарли, — слишком маленький, Томми не мог его знать. Я думал, у них Чарли постарше.
Как бросить попытки, если речь о твоем сыне? Но
— Поверните налево на Отрицание-роуд. Сизифов труд.
Машина петляла по улицам как бог на душу положит. А Андерсон все говорил:
— И я им сказал «рептилии». Надо было сказать «ящерицы». Это я зря. Обычно я так не делаю, но это не оправдание. Я не выразился точно. Не уловил разницы между змеями и яще…