Диверсанты Фардара

22
18
20
22
24
26
28
30

— Вы ещё не поставили конкретной задачи, — напомнил тот ему.

— Уверен, Мастеру, там надолго работы не хватит. Нужно лишь устранить кое — какие дефекты, не внося, на этот раз, никаких своих корректив в программы компьютеров.

— Опасаетесь? — ехидно ухмыльнулся Том, скрывая разочарование, что местным известны их прозвища, ведь на Фардаре они не светились. В случайную оговорку пройдохи Том не верил.

— Нет. Просто не доверяем, — открыто улыбнулся ему в ответ Капитан.

— Хм-м, тогда зачем вам иметь с нами дело?

— Ну-у, до определённого момента, мы — как бы лучше выразиться? — являемся союзниками, что ли. Сейчас вы получаете, что хотите, а я — что мне нужно. Пока все довольны. Разве я не прав?

— Пока… — Скиталец сделал долгую паузу, — что?

— Пока ваши желания не вступят в противоречие с нашими нуждами, — разоткровенничался Капитан.

— А вы уверены, что знаете все наши желания? — Скиталец загадочно улыбнулся.

— Мне достаточно знать главное — вы ищите экспедицию профессора Мага. И я тоже очень хотел бы знать, где эти ребята. Работайте, друзья, наройте мне инфу — отблагодарю.

Спасателей обескуражило последнее заявление. Они никак не ожидали услышать такие откровения из уст единственного зримого противника. Получается, Капитан чуть ли не самый лучший их друг. Тогда кто же враг? Или, может быть, это очередной коварный ход? Парни не понимали странное поведение Капитана и, на всякий случай, решили не спешить с ответными признаниями. Они быстро переглянулись между собой и, скорчив глупые рожи, стали пороть всякую чушь. Смысл речей сводился к одному: «С чего вы это взяли, дяденька, что мы такие нехорошие бяки?»

Бессмысленный разговор быстро зашёл в тупик, и тут, как нельзя кстати, подошло к концу короткое путешествие. Машина радостно вздрогнула, завидя уютную гавань в безбрежном море зелени, и круто пошла на снижение. Погрузившись в прохладную тень лесных исполинов, планетолёт мягко шлёпнулся в густую высокую траву на краю небольшой лесной лужайки. Стеклянный купол раскрылся, и пассажиры с наслаждением вдохнули аромат диких трав.

Выйдя из салона, гости осмотрелись: рядом с местом посадки, под маскировочными сетками, скрывались новенькие боевые машины; чуть поодаль притаились зенитные комплексы; а вокруг сплошной стеной дремучий лес.

Из — за деревьев появилась зелёно — пятнистая фигура и заторопилась им навстречу. Когда человек приблизился, гости смогли рассмотреть его получше. Рослый упитанный парень, на одутловатом молочно — белом лице ярким румянцем алели пухлые щёки. Одет в новенькую военную форму, тщательно подогнанную под перекормленное тело. Знаков отличия на форме не наблюдалось, но всем своим видом парень стремился показать, что не последний здесь человек. Немного не добежав до Капитана, он перешёл на строевой шаг и отдал, неожиданно писклявым голосом, рапорт. Капитан отвёл парня в сторону, о чём — то пошептался, удовлетворённо кивнул и махнул гостям идти следом.

Углубившись в чащу, друзья увидели поросшую кустарником скалу. Обойдя её, оказались у замаскированного входа в подземелье. Им предложили туда спуститься.

Гости сразу заметили стремление местного гарнизона поддерживать дисциплину на высоком уровне, хотя и довольно примитивными средствами. Первое, что попалось на глаза — исполосованная ремнём солдатская задница. В тесном коридорчике двое вспотевших здоровяков крепко зажали низенького толстяка и лишь на время прервали воспитательную работу, пропуская мимо начальство и чужаков.

Гости вошли в лабиринт узких коридоров и, скрывшись за поворотом, услышали ритмичные вскрики, красноречиво говорящие о возобновлении экзекуции.

— За что это жирного так лупцуют? — поморщился Скиталец, он ужасно не любил столь вульгарные методы воспитания.

— За нарушения устава, — самодовольно осклабился сопровождающий и, прогнувшись, доверительно добавил: — Я, вероятно, прикажу ему всыпать ещё. У нас отлично умеют вправлять мозги идиотам.

Вообще — то, он скоро горько пожалел о своих словах. Скиталец не терпел хвастливых дураков. У Тома жутко зачесались кулаки, но пускать веские аргументы в ход было неуместно, поэтому Том применил своё убийственное красноречие: