— Он меня не убьёт, — равнодушно отмахнулся Морт, — если бы он мог, то давно бы это сделал, но пока что он предпочитает убегать от меня и прятаться.
— Убить можно не только физически, ты это прекрасно знаешь, — напомнил инквизитор, — ты не задумывался, кем был Шамаэль до того, как стал слугой Сатаны. По нашим подсчётам, это случилось давно, лет пятьсот назад, по крайней мере, мы располагаем сведениями, что он был в одном из Крестовых походов. Ведь когда-то он был обычным человеком, как ты считаешь?
— Наверное, был, — задумчиво проговорил Морт, — а к чему ты это вспомнил?
— К тому, что он не первый и не последний, что ты можешь точно так же попасть под власть Тьмы, она всё больше овладевает тобой…
— Это я овладеваю ей… — возразил охотник, но Доминик его перебил.
— Это одно и то же. Тебе ли не знать, что Дьявол знает разные подходы к человеческой душе? Ты ведь знаешь, что дьявольское искушение доброго христианина зачастую начиналось с благих поручений, он мог приказать христианину совершить паломничество, или сделать пожертвование, или заказать молитву. Потом поручения становились всё сложнее, а христианин до последнего не понимал, кому он служит, только потом, когда уже становилось поздно.
— Меня ему точно не обмануть, — настроение у Морта испортилось окончательно.
— Да, конечно — с горькой усмешкой напомнил Доминик, — Князь Тьмы, сокрушивший тысячи человеческих душ, не совладает с душой одного молодого охотника.
— Я его одолею, — упрямо произнёс охотник.
— А кем ты будешь, когда одолеешь его? — резко спросил Доминик, после чего допил вино и встал, — береги себя, Петер, останься пока здесь и не думай о работе, деньги у тебя есть, побудь с женой, она отвлечёт тебя о мрачных мыслей. Пока мы справимся без тебя.
Доминик ушёл, оставив Морта в тяжких раздумьях. Доля правды в его словах была. Сила его растёт, это радует, она позволит победить Зло. Вот только какая это сила? Он становится всё более похож на того, за кем давно и безуспешно охотился. Он вспомнил схватку на корабле, адские сущности, почти непобедимые, подчинились ему, как самому Князю Тьмы. А бой с индейцами? Он ведь действовал сознательно, даже тогда, когда вырезал сердце поверженному врагу. Зачем? Раньше он оправдывался тем, что в эти моменты Тьма управляет его телом, а он только даёт ей свободу. Но теперь он понял, что всё не так, Тьма не подчиняет его, она служит ему. Брат Доминик сказал, что это одно и то же. Может быть. Но как иначе повергнуть Зло?
От мыслей начинала болеть голова. Нужно отдохнуть, тут Доминик прав, нужны светлые мысли, которые выгонят из головы мысли о пролитой крови и щупальцах Тьмы, пробивающихся из его нутра.
— А почему брат Доминик такой хмурый? — спросила Мария, входя в дом, — что-то случилось?
— Иди ко мне, — позвал Морт, хватая жену за руку.
Он ухватил её маленькую ладонь и потянул к себе, усаживая на колени, так и есть, Доминик был прав, только она и держит его на стороне добра, только ей он обязан всем светлым, что ещё осталось в его душе. Он крепко обнял её и прижал к себе. Даже, пожалуй, слишком крепко, она ойкнула и попыталась отстраниться.
— Осторожнее, — напомнила она, прикрывая живот руками, — меня нельзя так мять. Доктор говорил, что ребёнок будет в августе. Я думаю, что будет мальчик. Ты не думал, как его назвать?
— Есть одно имя, но я пока придержу его, вдруг родится девочка, — он улыбнулся и поцеловал её в губы, — что там с ужином?
— Готово, я сварила суп и испекла хлеб, а вино вы уже сами открыли.
— Ставь на стол, будем ужинать и спать.
— Спать? — она игриво улыбнулась.