По дороге домой он успел пожалеть о своей жадности, заставившей его набрать всего и сразу. Книги не были тяжёлыми, но нести их в руках было жутко неудобно, а идти пришлось далеко. Теперь он, как человек семейный, оставил свою просторную келью и поселился в небольшом посёлке неподалёку от резиденции. Там проживали ремесленники, которые обслуживали резиденцию, учёные книжники, в чьи обязанности входило переводить книги (под строгим надзором святых братьев, разумеется), особняком стояла казарма, где размещался гарнизон солдат охраны. А теперь в одном небольшом домике на окраине поселился охотник с женой. От ворот резиденции до его дома было десять минут ходьбы, что показались ему мукой, благодаря стопке книг, которые он нёс перед собой, не догадавшись попросить у брата Томаса мешок.
По приходу домой, даже не взглянув в сторону кухни, где хлопотала его жена, он пододвинул стол к окну, чтобы дневной свет падал на страницы, взял из стопки первую книгу и, опустив подробности про автора и его судьбу (надо полагать, печальную, иначе бы книга не оказалась в хранилище Инквизиции), углубился в чтение.
Первый том был трактатом о лечебной магии и заговорах, написанным, как говорилось на первых страницах в Константинополе, в правление императора Анастасия, Морт не помнил точно, что это за император и когда он жил, но дату представить себе смог, тем более, что там же было указано, что сей труд перевёл монах Бонифаций в 810 году от Рождества Христова. Тогда были другие времена, и учёный монах мог заниматься, в том числе и такими книгами.
Читал он выборочно, стараясь пропускать некоторые моменты, точно не относящиеся к делу. В итоге, одолев больше половины, захлопнул книгу и взял следующую. Но и тут его ждало разочарование, любовная магия, привороты и отвороты, написанные в Александрии давным-давно одной дамой, вряд ли это могло помочь в деле поиска кого-либо.
Относительно удачной была восьмая книга, целиком посвящённая гадостям, которые колдун может устроить любому человеку. Некоторые советы не касались магии, просто набор способов отравления, причём, в качестве ядов выступали абсолютно обычные, доступные всем растения и минералы. А результат мог быть разным, от недельного поноса, до смерти или тяжёлого заболевания. Были перечислены два десятка способов наведения порчи. В том числе, весьма оригинальных, как, например, заклинание, воздействующее на кусок мыла, которым потом воспользуется жертва. Морт отметил про себя, что грязнуля окажется надёжно защищён. Ближе к концу находились несколько глав, посвящённых взысканию долга, это было уже интересно, ведь должника зачастую сперва нужно было найти. Нельзя сказать, что этот раздел ему не пригодился, один из способов требовал обязательно брать расписку, а если она по каким-либо причинам не помогла, то выбрасывать её не стоит, ибо расписка, даже юридически недействительная, остаётся предметом, который должник создал сам, а потому она несёт в себе его след. Правда, дальше автор резко перескакивает на другое, упомянув мельком, что благодаря расписке (и вообще, любой вещи должника) можно найти его, используя метод, описанный Ильмаром из Равенны, в его знаменитом труде.
Морт в задумчивости закрыл книгу, с удивлением обнаружив, что уже глубокая ночь, а на столе стоят две свечи, заботливо принесённые женой, которая, так и не дождавшись мужа, уже легла спать.
Следовало пойти и поесть, но он, как всегда, когда нападал на след добычи, голода не испытывал, более того, он готов был прямо сейчас бежать в библиотеку и переворачивать её вверх дном, чтобы найти труд того самого Ильмара. Остановил его только тот факт, что библиотека, как и сама резиденция, давно закрыта, а брат Томас спокойно спит у себя в келье вычитав положенные молитвы. Теперь он не уснёт до утра, размышляя над тем, что делать дальше.
Глава двадцать четвёртая
Стояла глубокая ночь, но почти полная луна ярко освещала широкую поляну, окружённую густым лесом. Почти в самом центре этой поляны стоял Петер Морт, который держал в руках толстую книгу в переплёте из бронзовых дощечек. У ног его стоял мешок с неизвестным содержимым. На лице застыла злорадная ухмылка, наводящая на мысль, что этот человек собирается делать нечто, что делать нельзя, но очень хочется.
Где-то далеко послалось уханье совы, но охотник и ухом не повёл, да и сова, узнав, кто именно пришёл в лес, постаралась бы улететь за десяток миль. Перед ним стоял широкий пень, оставшийся от собственноручно им спиленного дуба, дерево было толстым, пришлось изрядно повозиться, чтобы его свалить, а на помощь он никого не звал, чтобы избежать ненужных расспросов.
Сейчас он собирался заняться тем, за что ещё совсем недавно хватал людей и отдавал их на суд святых братьев. Пусть даже, для большинства из них всё проходило относительно благополучно, а наказание сводилось к длительному покаянию, дело это было строго предосудительным. Но что такое осуждение церкви в сравнении с возможностью выполнить, наконец, свой долг?
На пень легла тускло блеснувшая в лунном свете свинцовая бляха, которую некогда отдал охотнику сильно пьющий английский моряк. Это было то, что нужно, вещь, сделанная колдуном собственноручно, более того, магический жетон имел соприкосновение с его внутренней силой, а потому, при правильно проведённом обряде, безошибочно укажет на колдуна. Тот явно не ожидает, что его будут бить его же оружием.
Лунного света не хватало, поэтому Морт зажёг две свечи, которые закрепил по краям пня. В центре он нарисовал углём магический знак. Это было слово на латыни, только писать его следовало своеобразно, сначала первую букву, потом вторую, внутри неё, и так до последней, шестой, которая получилась с горошину. Значение этого слова он не знал, но это и не требовалось, достаточно было одного только написания, чтобы открыть врата магии. Вглядевшись в замысловатое переплетение чёрных линий на дереве, Морт невольно ими залюбовался, через некоторое время он почувствовал, что магический знак притягивает его, словно приглашая провалиться внутрь. Он резко отшатнулся назад, решив, что такие эксперименты ему не нужны. Пока.
Поставив бляху в центре знака, он открыл книгу и, повернув её так, чтобы свет от свечи падал на страницу, начал читать заклинание. Язык был латинский, но почти все слова были ему непонятны. Это были, скорее, не слова даже, а простой набор букв, но он старательно повторял их, стараясь нигде не ошибиться. Скоро ему стало казаться, что магический знак наливается багровым свечением, а бляха начала подпрыгивать на месте, словно по ней стучали снизу.
Настал черёд жертвы. Развязав мешок, он вынул оттуда чёрного петуха и, прижав руками крылья, положил на пень. Удерживая несчастную птицу одной рукой, он вынул тесак и, коротко замахнувшись, отсёк ей голову. Петух продолжал трепыхаться, а из обрубка шеи потекли обильные струи крови, которые сначала сформировали небольшую лужу, а затем кровь начала принимать форму магического знака, впитываясь в нарисованные линии. Ритуал работал.
Морт снова начал читать, при этом заметив, что свечи разгорелись так, словно их кто-то начинил селитрой. С каждым новым словом, магический знак вспыхивал огнём, становясь всё более ярким, закончив читать заклинание, он уставился на полыхающие линии. Тот, кто разрабатывал обряд, обещал, что именно глядя на эти буквы, можно увидеть нужного человека. А если повезёт, то и запомнить место, где он находится. Вот только этот результат подходил для обычного человека, а охотник себя уже таковым не считал, ему требовалось нечто большее. Потусторонний мир готовился показать ему палец, тогда как он рассчитывал отхватить руку.
Яркая вспышка озарила голову изнутри, он уже не видел ночного леса, одинокого пня и горящих свечей, вместо этого перед ним был корабль, что шел на всех парусах через море. Где именно он был, понять не получилось, картинка стала расплываться, казалось, что сеанс магии окончен. Но Морту этого было мало, он хотел ещё. Невидимая рука его воли тряхнула изнанку мира, после чего изображение вернулось. Он разглядел на палубе корабля того, за кем гонялся уже много месяцев, колдун Шамаэль стоял на палубе, кутаясь в меховую шубу до пят. Вокруг него сновали матросы, иногда испуганно оглядываясь на необычного пассажира. Интересно, многие из них доживут до конца плавания, и зачем ему забирать жизни в море, он ими питается?
Внезапно колдун начал проявлять признаки беспокойства. Не стоило недооценивать его силу. Он почувствовал на себе чьи-то глаза и начал встревоженно оглядываться по сторонам. Неизвестно, смог бы он увидеть Морта, но тот и не стал дожидаться, в данный момент сам колдун его интересовал мало, поймать его посреди моря у них не получится. Куда важнее было узнать, куда и зачем он направляется. Как это сделать, охотник не имел ни малейшего представления, а потому просто влил в открывшуюся картинку большую порцию той тёмной силы, что бурлила в нём, словно вода в котле.
Он почувствовал, что его уносит вперёд, туда, куда следовал корабль. Его взгляд проносился над морскими волнами, скалистыми островами, берегами, изрезанными узкими заливами, всё дальше на север, где среди безбрежного океана ему открылся довольно крупный остров. Здесь его движение замедлилось, казалось, что он медленно спускается на негостеприимную каменистую землю, которую кое-где покрывают льды. Здесь не было ничего, только камень, лёд и отчаяние.
Но, спустившись вниз, он понял, что остров этот не совсем пустынный, более того, там есть люди. На небольшом расстоянии от берега стоял домик, построенный из камней, льда и обломков деревянного судна. Над ним вился слабый дымок, указывая, что обитатели ещё живы.