— Видение? — подозрительно спросил Доминик, — сдаётся мне, что видения так просто не случаются. Кроме того, ты несколько недель изучал книги по магии, сатанинским культам и алхимии, а теперь у тебя видение. Уж не сам ли ты его подстроил?
— Сам, — Морт не стал отрицать, — я провёл обряд, который мне показал это место.
Брат Доминик побледнел.
— Ты понимаешь, Петер, что я теперь обязан отдать тебя под арест?
— Понимаю, — смиренно сказал охотник, — а отдашь?
— Нет, — буркнул инквизитор, — не отдам, я думаю, ты ещё не встал на сторону врага рода человеческого, а потому не буду на тебя доносить, тем более, что схватить колдуна не сможет больше никто, нам придётся взять тебя с собой, но учти, за тобой будут постоянно следить.
— Пусть, — отмахнулся охотник, — я знаю, что и зачем я делаю.
— Уверен?
— Да.
— Хорошо, я постараюсь правдоподобно объяснить остальным, откуда ты взял сведения о местонахождении колдуна, а теперь собирайся, дорога каждая минута.
Сборы не заняли много времени, вещи им не нужны, всё необходимое они получат в порту. Поэтому те несколько часов, что были в его распоряжении, Морт потратил на то, чтобы побыть со своей женой. Они почти не разговаривали, просто сидели, обнявшись, и глядели друг другу в глаза. Морт пытался прислушаться к своим чувствам. Что-то происходило, но описать это словами он бы не смог. Как будто в нём разгорался пожар, пламя которого делало его сильнее и злее, а рядом с Марией это пламя почти сразу гасло, он внезапно становился спокоен, накатывало необъяснимое блаженство, сопоставимое, разве что, с тем, которое испытывает человек, сбросивший со своих плеч непосильное бремя. С ней он чувствовал себя… живым.
— Я боюсь, — проговорила она, наконец, гладя его маленькой ладонью по щеке, — боюсь, что ты не вернёшься.
— Я вернусь, — уверенно заявил он, — я сильнее колдуна, мне нужно только найти его и Зло, что ненавидит человеческий род, будет побеждено. Навсегда.
— Я боюсь другого, — сказала она, промокая платочком слёзы в уголках глаз, — ты меняешься, Петер, становишься кем-то, кого я не знаю, я помню тебя другим, ты и есть другой, но иногда становишься кем-то…
— Кем?
— Не знаю, но я давно заметила, стоит тебе заговорить о деле, как прежний Петер куда-то исчезает, появляется другой, страшный, опасный для всех.
— Только такой я смогу победить Зло, — упрямо сказал он, понимая, к чему клонит жена, в душе его стала закипать злоба, но он смог её задавить, — я люблю тебя, и люблю его.
Его рука погладила женщину по животу.
— И мы тебя любим, Петер, вернись к нам, пожалуйста, не оставайся там.
Что именно имела в виду Мария под этим словом, объяснять не требовалось, он сам это понимал, и снова делал выбор в пользу другого себя, того, кто своим злом сокрушает ещё большее зло.