Через некоторое время дверь этого домика отворилась, оттуда вышел немолодой мужик, одетый в длинный овчинный тулуп. Голову закрывала меховая шапка, а лица почти не было видно из-за огромной бороды с многочисленными седыми прядями. На лице его можно было увидеть только большие серые глаза, да слегка обветренный нос, что торчал из лохматой бороды. Затворив за собой дверь, он медленно пошёл к морю, никакой определённой цели у него не было, просто хотелось прогуляться.
Остановившись у самой кромки воды, он присел на камень и стал смотреть вдаль. Так продолжалось довольно долго, скоро из домика вышел ещё один, он был похож на первого, только помоложе, пониже ростом, и борода его была ярко-рыжей. Он подошёл к своему товарищу и присел рядом.
— Ждёшь, Клим? — спросил он, так же печально глядя в сторону горизонта. — Жди, может, и дождёшься.
— Не жду, — отозвался Клим с тоской в голосе, — смотрю только, насмотреться не могу, всю жизнь только море и видел, хочу и дальше смотреть.
— Насмотримся ещё, чего ты так рано помирать задумал, а ну, как приплывёт кто?
— Нет, — Клим покачал головой, — не приплывёт. Кому надо в это время сюда? Если и будет кто, так только кости наши приберёт по-христиански, и на том спасибо.
Видимо, Клим был прав, потому что его собеседник сразу заметно приуныл и глубже спрятался в свой тулуп. Эти люди готовились к смерти, они ещё не начали голодать, но уже понимали, что их ждёт впереди. Понимал это и Морт, но сейчас его не заботила их судьба, он только удивился, что язык, на котором говорят эти люди, ему знаком, хоть он и не разговаривал на нём почти двадцать лет. Русский язык.
Теперь он начал понимать, что даже его силы не хватает, чтобы удерживать картинку дальше, изображение стало расплываться, пока не сменилось полной темнотой.
Когда Морт открыл глаза, было уже раннее утро, в лесу пели птицы, солнце слепило глаза, а сам он лежал на спине. Привстав, он разглядел пень, плохо переживший вчерашние издевательства. В центре зияла выжженная дыра, едва ли не до самых корней, а по краям находились две небольшие застывшие лужицы воска.
Встав на ноги, охотник наспех прибрал следы колдовского ритуала, после чего скачками побежал в резиденцию, чтобы держать совет со святыми братьями.
Карта, развёрнутая на столе, была нарисована плохо, да и места, изображённые на ней, были мало изучены. В том месте, где заканчивался берег Норвегии, начинались белые пятна. Но остров далеко на севере был обозначен. Прикоснувшись к карте, Морт провёл пальцами линию по морю, пока не уткнулся в этот остров, стоило прикоснуться к его изображению, как в голове вспыхнула виденная ночью картина. Серые волны, каменистый берег, частично затянутый льдом и одинокий домик. Под ним стояло название «Шпицберген».
— Он здесь, — заявил Морт, поднимая глаза на собравшихся, — то есть, пока нет, но он туда направляется. Нужно его догнать.
— Не догоним, — сказал брат Николас, один из старших следователей, что тоже занимался этим делом, — слишком далеко, а нам до моря добираться не одну сотню миль. Он успеет скрыться, сделав то, что требуется.
— Есть скоростные корабли, — напомнил Доминик, — попробуем перехватить его на обратном пути.
— Что же, — брат Николас не стал спорить, — раз ты так говоришь, то попробовать стоит, немедленно отправляйте экспедицию в ближайший северный порт.
Увидев глаза Морта, внезапно загоревшиеся надеждой, он добавил:
— Отправьте в погоню не менее десяти святых братьев, для надёжности, мало ли что.
— Он что, мне не доверяет? — спросил Морт у брата Доминика, когда они остались наедине, — считает, что я могу предать церковь?
— Более того, — согласился брат Доминик, — я тоже тебе не доверяю. И со временем всё больше. Поделись, откуда у тебя эти сведения?
— Было видение, — признался охотник, — я разглядел картину этого острова и даже двух русских моряков, потерпевших кораблекрушение, они сидят там и ждут смерти.