— Прими послание от меня, отвези своему владыке и передай с наилучшими пожеланиями.
Ещё один слуга, проскользнув вперёд, вручил Лео свиток с золотым замочком вместо печати.
— Аудиенция окончена, — громогласно объявил герольд.
Лео встал, ещё раз поклонился и, развернувшись, направился к выходу, увлекая за собой немногочисленную свиту. Навстречу им уже шагала ещё одна группа послов, Лео не смог определить по одежде, откуда они прибыли.
— Я не наговорил лишнего? — спросил Лео у мага, когда они оказались в большом парке внутри дворцовых стен, — король ведь мне не давал таких полномочий.
— Нет, — успокоил его Асмус, — преклонить колени перед императором не зазорно даже королю, а настоящую присягу вассал всегда приносит сам, никакой, даже самый высокопоставленный посол таких прав не имеет.
— Что будем делать теперь?
— Пока ты преклонял колени, я поговорил с герольдом и сообщил ему, что мы пробудем здесь ещё месяц, пока не прибудет корабль за нами. Он не в восторге, но, видимо, счёл это приемлемым уроном.
— Как думаешь, что в послании, император ведь заранее его подготовил.
— Давай откроем, — просто предложил маг.
— А можно?
— В крайнем случае, запечатаю заново. Допускаю, что там просто чистый лист.
В послании был не чистый лист, там, к удивлению обоих, оказался подробный план дворца, в трёх проекциях и с подписями, где находятся вожди заговорщиков. Учитывая, как мало у владыки верных людей, Асмус допустил, что план этот он чертил собственноручно. О таком подарке они и мечтать не могли, теперь у них есть подробное руководство к действию.
Глава двадцать четвёртая
Шли дни, команда старательно выполняла то, что им было велено, иногда даже сверх меры. Берта уже дважды задерживала стража за драки в городе. Остальные продолжали пьянствовать в покоях дворца, пользуясь неограниченным доступом к вину и красивым рабыням. Вот только мало кто видел, как тот же Лео, выпив стакан вина для запаха, выливал остальное в раковину, после этого только изображал пьяного. Так же поступали и разведчики, Лойко и Крыс, к которым теперь присоединился и Радко. Выучка акробата позволяла отлично подниматься по стенам и проникать в узкие лазы. Дворец они знали уже настолько хорошо, что вполне могли пройти куда угодно без карты. Асмус, пользуясь тем, что блокировка магии накрывает не весь дворец, и гостевые палаты от неё свободны, чтобы женщины, приходившие к ним, не доложили о постоянном отсутствии кого-либо из послов, создавал мороки, изображавшие мертвецки пьяных друзей, лежавших на кроватях. Кроме того, один из городских алхимиков внезапно умер, а в его опустевшей лаборатории по ночам слышно было какое-то шевеление, горел огонь, раздавалась едкое зловоние. Соседи говорили о призраках, а войти внутрь никто не решился, зато Асмус день ото дня пополнял запасы зелий. С помощью магического светильника удалось связаться с кораблями, в том числе, с флагманом, которым командовал Сарим. Не факт, что они успеют к самим событиям, но хоть уйти морем потом можно будет.
Близился день новолуния, в одну из ночей снова явился посланник, вызвавший Лео и Асмуса на крышу, только уже в другом месте. Ходьба по коридорам была ещё более долгой, хотя смысл этого от Лео ускользал, за эти дни они так хорошо изучили расположение коридоров, что даже в темноте понимали, где находятся.
Император на этот раз сидел на небольшом стуле и смотрел на небо. Услышав шаги за спиной, он не стал оборачиваться, видимо, ничего не боялся до условленного часа.
— Осталось два дня, — напомнил он сухим бесцветным голосом, — послезавтра вечером всё начнётся.
— Мы готовы, — Лео хотел поклониться, но передумал, всё равно не увидит, — думаю, часть заговорщиков сумеем обезвредить заранее.
— Это прекрасно, вот только они тоже не сидят, сложа руки. Сегодня замок на моей спальне оказался аккуратно сломан, он висит на месте, но его можно открыть снаружи. Командующий гвардией объявил, что просто обязан вывести весь её состав в поле для учений, в столицу должна прибыть конница, снятая с границ, вместо того, чтобы одним сменить других на заставах, они все движутся сюда. Два из трёх потайных ходов обвалились и теперь непроходимы, мне объяснили, что камень от сырости раскрошился, но неделю назад я сам прошёл по ним, там было абсолютно сухо, а камень даже не трескался.