— Да, вот от этого уже не отвертишься, — нерешительно сказал бородатый, дрожа от холода в своей греческой феске. — На это не всякий пойдет.
— Да говорят же тебе, что дело выгорит, — возразил его товарищ. — Фура дяди Как-Бишь-Его будет запряжена.
Потом они начали толковать о мелодраме, которую видели накануне в театре Гетэ.
Мариус пошел дальше.
Ему казалось, что загадочные слова этих людей, сидевших на корточках на снегу и так таинственно прятавшихся за стеной, имели некоторое отношение к ужасным замыслам Жондретта. Это, по всей вероятности, было то самое «дело».
Мариус направился к предместью Сен-Марсо, и в первой попавшейся по пути лавке спросил, где ближайший полицейский участок.
Ему указали на улицу Понтуаз, дом № 14.
Мариус пошел туда.
Проходя мимо булочной, он купил хлеба на два су и съел его дорогой, предчувствуя, что ему не придется обедать.
Он от души благодарил провидение. Если б он не отдал утром дочери Жондретта своих пяти франков, он поехал бы за фиакром Леблана, не узнал бы ничего о грозившей этому старику опасности, ничто не помешало бы Жондретту привести в исполнение свой замысел, и в таком случае господин Леблан погиб бы, а вместе с ним, вероятно, и его дочь.
XIV. Полицейский агент дает адвокату два пистолета
Добравшись до дома № 14 на улице Понтуаз, Мариус поднялся на первый этаж и спросил полицейского комиссара.
— Полицейского комиссара нет в настоящую минуту — сказал писарь. — Вместо него здесь инспектор. Хотите поговорить с ним? У вас спешное дело?
— Да, — отвечал Мариус.
Тогда писарь провел его в кабинет комиссара. Человек высокого роста стоял за решеткой, прислонившись к печке и приподняв обеими руками полы своего широкого сюртука с тройным воротником; у него было квадратное лицо, твердый решительный рог с тонкими губами, густые свирепые бакенбарды с проседью и взгляд, способный выворотить ваши карманы. Это был взгляд не проницательный, а обшаривающий. У этого человека был почти такой же жестокий и опасный вид, как у Жондретта; иногда встретиться с догом так же страшно, как с волком.
— Что вам угодно? — спросил он Мариуса, не прибавив слова «господин».
— Я желал бы видеть полицейского комиссара.
— Он уехал. Я заменяю его.
— Дело секретное.
— Так говорите.