Познавший правила

Верхние ярусы укреплений были пусты. Нежить стягивалась в подвал, где, предположительно, и засела мудорь. Попасть туда можно было только из приземистого здания. Когда-то из башен тоже вели проходы вниз, но сейчас их завалило камнями. Отряд почти полным составом начал входить внутрь. Впереди шли десятки Эр-нори, Лысого и Одноглазого, сбившись плотным строем и ощетинившись копьями. За ними, готовые выдвинуться вперёд, пошли бойцы Ножа, Хмура и Пузо. Проход в подвал был широким — хватило места для шести человек в ряду. Спрятанные за щитами и плетениями мудрости, вместе со всеми шли я, Кри-ана и её подопечные.

Лестница привела в большой и совершенно круглый подземный зал. В центре высилась цистерна, как я понял, тот самый резервуар, куда сливалась дождевая вода. Вокруг цистерны и сосредоточились остатки армии мудори. И сама она тоже была там. Разговаривать с нами тварь не стала, попытавшись сразу закидать мудростями — но для меня расстояние было достаточным, чтобы не дать ей сформировать ни одной. Я просто рассеивал искры, которые мудорь собиралась собрать.

Будь на её месте владыка Аностена — и такой фокус у меня бы точно не прошёл. Однако мудорь, ещё не ставшая карателем, была слишком слаба, чтобы удерживать узор. Над строем появились огненные мудрости Кри-аны и её бойцов — и с воем унеслись в плотные ряды нежити. Шипение, рёв и треск — всё это стало своеобразным сигналом к атаке, и на отряд, скапливающийся у стены и перед входом в зал, кинулись трупни и тараны. За ними — тупни и низшие. А следом — мудорь.

Тварь осознала, что мудрость ей в этом бою не поможет, и решила использовать свою физическую силу. Её удар о щиты мудрости был страшен. Несколько бойцов с криками боли отступили назад, роняя оружие. Нежить добралась до строя, пытаясь пробить оборону. В ответ с лестницы ударили луки, вспыхнули огненные стены, мелькнули росчерком искр огненные снаряды — а помещение начало заполняться удушающим дымом и запахом горелой плоти.

Бойцы в задних рядах спешно смачивали тряпки и наматывали их себе на лица. Те, кто принял на себя основной удар, теперь пятились на выход — кашляя, но не переставая держать оборону. Строй моего отряда не мог пробить даже таран, что уж говорить о тупнях и трупнях. Щиты, выставленные внахлёст, не позволяли тварям ударить по каждому бойцу в отдельности. Три тарана несколько раз заходили в атаку — и каждый раз их удар принимало на себя не меньше десятка сцепленных щитов.

По мере боя задние ряды выдвинулись вперёд, а кашляющие бойцы отходили назад, заматывая лица. Стрелы и мудрости били постоянно, уменьшая число нежити. Мудорь несколько раз почти пробивала строй, но с каждой новой попыткой становилась всё слабее, получая многочисленные ранения. И в какой-то момент она просто упала на колени — из последних сил пытаясь снова ударить мудростью. А когда я помешал, тварь рухнула на пол, дёргаясь от болезненного отката. И эти судороги сами собой перешли в агонию. Стоило твари дёрнуться в последний раз, как остальная нежить издохла, лишённая воли, которая её подняла.

Бой с мудорью, к моему удивлению, дался легче, чем битва в подвалах бастиона. Семеро человек были ранены, но на завтра уже могли встать в строй. Разведчики отправились исследовать подвалы, а все остальные, наоборот, устремились во двор — на свежий воздух. Глядя на своих ребят, я бы с удовольствием дал им отдохнуть подольше, но впереди была выгрузка и уборка крепости от останков нежити. К вечеру я рассчитывал занять укрепление — и отдыхать хотя бы с видимостью комфорта.

Глава 20

Если верить Ворчуну, о крепости знали многие, но особого интереса для ааори она никогда не представляла. Древние руины были вычищены от ценностей давным-давно. И теперь в старой постройке снова кипела жизнь. Пока десятки Лысого и Эр-нори тянули наверх припасы и механизмы мудрецов, а десяток Одноглазого бегал за Граппом, который искал хорошее место для лаборатории, остальные бойцы — даже разведчики и подопечные Крианы — чистили крепость.

За тем самым приземистым зданием, где был спуск в подвал, находились узкие ворота, перегороженные двумя прочными створками. В третий раз я видел это странное дерево, которое с годами превратилось в камень, а не рассыпалось в труху — и до сих пор забывал узнать название у мудрецов. В отличие от ворот, засов, запиравший их, был выполнен из обычной деревяшки и давно уже превратился в пыль. Пришлось вырубать новый.

Вырубали двумя десятками — Пуза и Хмура. Само дерево на границе с зарослями срубить было несложно — тяжело было отбиться от тварей, лезущих на стук топоров. Срубленное дерево оттащили в крепость, срезав перед воротами все ветви, и уже во дворе начали вырубать брус нужного размера.

Внешняя стена крепости тоже располагалась на обрыве. Был он небольшой — шагов шесть-семь высотой. И спуск шёл вдоль стены с парапетом. Впервые в постройках дораскольных времен я увидел такую хитрость в фортификации. Стена чуть выступала сверху, и в ней были проделаны узкие бойницы, позволявшие стрелять вниз. Поэтому любому противнику пришлось бы подниматься к воротам под градом стрел и камней. Был в стене и внутренний ярус, позволявший прятаться от стрельбы навесом.

Перед обрывом оставался пустырь, который древние строители привычно сделали непригодным для растений. На этом пустыре и решено было спалить останки нежити. Снова пришлось рубить деревья. Теперь уже дровосеков прикрывали всем отрядом. На пятом дереве нас навестили несколько летунов. Отбившись от них, мы решили больше рубкой не заниматься. Два дерева пустили на «погребальный» костёр, ещё три утащили в крепость.

Деревья были высокие, стволы длинные — они заняли весь двор и не давали закрыть ворота. Пришлось вспоминать времена ааори, просить на корабле несколько «распилов» и заниматься тяжёлой работой. Та-пин и Элдор выбили себе бойцов и теперь латали крепость. Конечно, они больше привыкли заниматься снаряжением, но завалить камнями и раствором дыры в стенах тоже могли. Благо за камнями не надо было далеко ходить, потому что я всё равно потребовал разобрать завалы на входах в подвал. Расчищенные руины местами укрепляли досками, которыми поделился Ворчун.

Идея у меня была простая: надо было переместить жизнь всего отряда в подвал. Точки, где будут находиться дозорные и лучники — максимально укрепить и защитить подходы к ним, и тогда наше пребывание в крепости станет достаточно комфортным. В первый день мы, естественно, доделать ничего не успели. До заката успели только перевезти труп, неживого и тоскливо ревущего каваля, разместить их в комнате, на которую указал Грапп — и поставить механизмы мудрецов.

Под стеной мы запалили останки уничтоженной нежити, и полночи пространство перед крепостью освещалось погребальным костром. С одной стороны, это было хорошо — и дозорные на стенах отлично видели, что происходит внизу. С другой стороны — костер привлёк немало любопытствующих из Диких Земель. И большинству из них мы были не рады. Спасибо Граппу — тот установил вокруг крепости какой-то полог, который не позволял обнаружить нас самих. И под утро все гости отправились по своим делам.

А утром выяснилось, что грустно ревущий каваль подрос. Посреди ночи он устал орать и лёг поспать. Механизмы продолжали что-то фиксировать зажигающимися кристаллами, а их показания кропотливо записывались Граппом. Света была мало, и что там происходит с кавалем — не было видно. А утром он снова начал реветь. Ему решили выдать корма, вот тогда и обнаружили начавшееся изменение.

— Всего день? — удивился я, глядя на появившееся в клетке чудо-юдо. Мы с Граппом стояли перед решёткой и рассматривали животное. Каваль в ответ смотрел на нас осуждающе, но не орал — его рот был занят едой.

— Меньше. Считай, с прошлого вечера, Шрам, — Грапп яростно потёр подбородок рукой. — Я думал, на первые изменения уйдёт пара дней.

— Может, он просто начал изменяться раньше? Пока мы плыли? — предположил я.