Я дожидался ску у входа в храмовый комплекс — но по такому случаю отлучился, оставив вместо себя Ножа. Пузо и Дубина дожидались меня у тела.
— Полюбуйся, — хмуро бросил Пузо. — Лежит такой красивый в песочке.
Я посмотрел. Насчёт песочка Пузо преувеличил — это была каменная крошка вперемешку с песком. Ощущение такое, что несчастный пытался забиться в щель в стене одного из храмов, спасаясь от неведомой угрозы. Да так и умер в щели. Каких-то повреждений на теле я не обнаружил. Труп был высушенный, доспех — целый, а одежда почти истлела.
— Лет двести назад его тут убили, — заметил я, осматривая брошь. — И не поднялся, и падальщики не съели. Мне этот храмовый комплекс нравится всё меньше и меньше.
А потом я наткнулся взглядом на тёмный проём прохода за алтарём со статуей неизвестного бога.
— Так… а там что? — спросил я, указывая на проход.
— Лестница вниз, — ответил Дубина. — А что такое?
— Уходим отсюда, — быстро приказал я. — И по всем бойцам пройдитесь. Объясните, если в храме есть широкий спуск в подвал — сразу уходим.
Стоило мне покинуть храм, как прямо ко мне метнулся Злобный. Он радостно улыбнулся и указал рукой вглубь комплекса.
— Шрам, я нашел её! — проговорил он, пытаясь отдышаться.
— Гору золота? — уточнил я с надеждой.
— Да нет, богиню эту!
— Ясно, — расстроено кивнув, я нашёл в себе силы похвалить бойца. — Молодец, пойдём посмотрим!
Храм богини ску был небольшим, приземистым и круглым. Я долго вглядывался, пытаясь понять, что он мне напоминает. И, наконец, сообразил — хижину. Полуколонны выполнены были в виде древесных стволов, с которых даже не ободрали кору, а стены все были в продольных насечках — словно их выложили из какой-то травы или тростника.
Внутри храм сохранился неплохо. В центре здания была возведена ещё одна хижина — тоже каменная, поднятая над землёй на столбах. Именно туда и вёл меня Злобный. На входе я засветил мудрый огонёк и смог рассмотреть обстановку в подробностях. Храм и в самом деле был выполнен так, чтобы напоминать лес. Вокруг каменной хижины в центре стояли поддерживавшие купол столбы, изображавшие деревья и их кроны. В самой хижине я обнаружил низенький стол и довольно искусно вырезанную каменную циновку — а за столом сидела она.
Злобный долго ждал моей реакции на Большую Богиню ску. Сдерживался, гад! Богиня и в самом деле была большой. Во всяком случае, в тех частях, которые древним мастерам очень нравились в женщинах. Невероятных размеров грудь, бёдра и живот переходили в невразумительные обрубки вместо ног — снизу, и в обрубок шеи с маленькой головой — сверху. На голове выделялись только глаза, большие уши, очень узнаваемый плоский нос и маленький рот. Одна рука богини — совсем коротенькая — была вырезана сбоку от живота. И только вторая рука была выполнена натуралистично. Её богиня отвела в сторону — к стене хижины, где было вырублено маленькое окошко. Кисть руки и была единственной частью статуи, что могли видеть приходившие в храм ску.
— Что это?! — совладал я наконец с чувствами, а Злобный начал хохотать.
Вошедшие следом Пузо, Суч и Надо тоже схватились за животы, пытаясь сдержать смех.
— Это, Шрам, бабища! Идеал же! — оповестил меня Злобный. — Ты посмотри, какие формы! Есть за что подержаться. И ничего лишнего!
— Голова — это лишнее? — на всякий случай спросил я, уже догадываясь, что мне ответят.