— Глаза и уши — нормально, — прохихикал Пузо. — А рот надо было делать ещё меньше…
Пытаясь унять душившие меня спазмы хохота, я соображал, как нам теперь эту богиню вывозить. Выполнена она была из дерева чёрного цвета. Когда-то губы, глаза и короткие волосы были окрашены, но краска почти облупилась. Размер статуи — в человеческий рост, вот только богиня при этом сидела и была жирной, как самка каваля. Я подошёл ближе, наклонился и осмотрел место её соприкосновения с каменной циновкой, вызвав очередное хихиканье со стороны бойцов.
— Шрам, ты что там рассмотреть пытаешься? — выдавил Злобный. — Про попу не беспокойся… она там знатная… я обходил…
— Я тебе скажу, что другие части тут тоже виртуозно выполнены! — ответил я, разгибаясь и мечтая забыть увиденное. — Только у людей органы слишком маленькие… для такой дамы… Так, всё… Найдите наших. Пускай все посмотрят, насмеются и сделают серьёзный вид.
Я, наконец, взял себя в руки и утёр слёзы.
— Статуя не закреплена, — сказал я. — При ску никаких смешков и прочего. Не хватало их лишний раз провоцировать на крики и разбирательства. Я к воротам, сменю Ножа.
У ворот меня ждал не только Нож, но и Га-мари.
— Идите, посмотрите на Большую Богиню, — предложил я им. — Чтобы потом не хохотать при ску.
— Красивая? — уточнил Нож, явно подразумевая другое слово.
— Мечта каваля! Ужас крестьянок! — кивнул я.
— Шрам, я нашёл место, где можно в случае чего держать оборону, — сказал Га-мари. — Видишь прямоугольный храм с четырёхскатной крышей и шпилем?
— Вижу, — подтвердил я, найдя строение взглядом.
— Там вход всего один — маленький лаз, — пояснил разведчик. — Залезть можно только на четвереньках. Внутри пусто. Лаз прикрывается тяжёлой дверцей, но сейчас она открыта. Дверь из какого-то металла — в темноте не разглядел. Не знаю, как сохранилась. Но, главное, если к нам будут лезть — то только по одному.
— Хорошо. Нож, загони потом всех бойцов в этот храм! — решил я. — А мы с Молчком доведём до статуи наших нанимателей.
— Сделаю, — кивнул боец. — Главное, чтобы Пузо пролез.
Когда пришли ску, я уже начинал думать, что спасение их богини больше нужно нам, а не им. Впереди шёл Харато, за ним его воины, а позади — Молчок.
— Твой боец очень немногословный, — заметил вождь, подходя ко мне. — Три слова, Шрам! Это просто верх неуважения.
— Обычно он вообще молчит, — заметил я. — Так что вам оказали княжеские почести.
Не убедил. Почти сразу я потянулся к эмоциям ску и перешёл на другой взгляд. Эмоции мне очень не понравились: не было злости, не было раздражения. Только презрение и торжество.
— Нам надо сменить амулеты! — заявил Харато. — Эти за ночь почти разрядились.