— Это мы-то моранки? — удивился я.
— А что, ты против? — удивился Кнаско. — У нас так: кто свой — тот моранк, кто сука и урод — тот ску. Кто зануда — тот имперец.
— Шрам! — Ка-ра оторвался от кружки, и блеск в его глазах мне очень не понравился. — А давай перед отплытием выкрадем у Ткацо контрабанду!..
— Шо? Контрабанда? — удивился Кнаско. — Тогда мне надо это рассказать бате… Кто-то возит контрабанду…
Моранк поднялся и, шатаясь, пошёл к выходу.
— Ка-ра, ты пьян! — заметил я, чувствуя, как у самого всё плывет перед глазами.
Капитан согласно хрюкнул.
— Так мы будем мстить или нет? — спросил он.
— Будем! — согласился я. — Завтра… А сейчас пора баиньки!
— Ну вот и хорошо! — согласился Ка-ра, пытаясь подняться.
Мы оба чуть не упали, и если бы не местный вышибала — до своих комнат точно бы не дошли.
Глава 17
Конечно же, выспаться мне не дали. Настойчивый стук в дверь комнаты раздался под утро, когда хмель ещё не успел выветриться из головы. И на пробуждение она ответила ужасающей болью. Я доплёлся до двери и скинул засов. В следующую секунду меня оттолкнули от прохода — и внутрь буквально втекло трое моранков, один из которых приставил к моему горлу нож.
— Не дёргайся! — прошептали мне на ухо. — И всё обойдётся…
Я хотел прошипеть, что между моей шеей и лезвием ножа уже есть щит, который с первого раза пробить не выйдет. Но вовремя опомнился, что лучше помолчать.
— Ханко, отпусти ааори! Мы — его гости, — раздался хриплый голос от двери.
Внутрь комнаты вошёл ещё один моранк, на этот раз старый и седой. Его слова нежданные гости восприняли серьёзно — меня немедленно отпустили. Старый моранк тем временем огляделся, принюхался, поморщился и приказал:
— И откройте ставни. Дышать нечем.
За его спиной я увидел своего давешнего собутыльника — Кнаско. Тот стоял пришибленный и, кажется, чувствовал себя виноватым.
— Это правда? — спросил старик, усевшись на единственный стул и глядя на меня. — Конечно, я не ожидаю, что в молодые хмельные головы придёт умная мысль не врать… Но что из рассказанного тобой Кнаско — правда?